Девушка брата - Надежда Борзакова

— Вот, спешл фор ю, прописано, что все по плану, — Влад протянул мне бумагу.

Я обхватила ладонями его лицо, осматривая бровь и скулу. Шрамы, конечно, останутся, пусть и тонкие. Зато белок глаза уже не красный, и сам глаз в порядке. А синяки почти сошли. И ребро заживало.

— А смысл? Врач бы что угодно написал от страха. Надежда тут сугубо на твой здравый смысл…

— А почему ты дома? — вот и все.

— Мой руки и идем в кухню. Приготовлю чай и расскажу, ладно?

Сбежала. Поставила мясо в духовку, наполнила и включила чайник. Насыпала заварку в чашки. Достала из холодильника шоколадку и поломала ее. Сунула в рот кусочек.

— Я жду, — Влад возник на пороге.

Привалился к рамке двери, буравя настороженным взглядом.

— Бутерброд будешь? С мяском?

— Настя…

Я взяла его за руку, усадила за стол. Налила кипяток в чашки, села напротив.

— Глеб купил акции сети моих спортивных залов. Ну и потребовал, чтоб нас с Аллой уволили…

Чашки слетели со стола и разбились о кафель, расплескивая на него кипяток под отборный мат.

Я выскочила из-за стола, а Влад со стоном схватился за ребра.

— Влад, — присела возле него на корточки.

— Прости, я сейчас уберу все, — просипел он побелевшими губами, — И новые тебе куплю.

Обхватил ладонью щеку.

— Да плевать мне на чашки, — выпалила я, положив руку поверх его на ребра.

Влад потянул меня к себе, усаживая на руки. Отдышался, прижавшись к плечу.

— Пожалуйста, не делай ничего… Работ полно.

— Конечно, — горько выплюнул он, — нас по одной щеке, а мы другую подставим. Как в Библии.

— Влад…

— … только я, знаешь ли, уже грешник, так что…

— Мне страшно, — давая волю подступающим слезам, перебила я. — Страшно, что ты пойдешь сейчас бить ему морду и…

— Я по-твоему могу только это? — шея под моими пальцами окаменела.

— По-моему, это будет твоим первым порывом, а ты привык им поддаваться, Влад, — я поймала его взгляд снизу-вверх. — Мне тебя не остановить. Но что делать потом? Если ты серьезно пострадаешь? Сядешь опять? Умрешь? Мне что делать потом, Влад?

Он отодвинулся, обхватил холодными руками мое лицо. Погладил большими пальцами скулы, стирая слезы.

— Я всегда был сам по себе, Настя, — почти прошептал он. — Не было никого, кому нужен. Не было, что терять и кого.

Я закусила губу, чтоб окончательно не расплакаться. Незаживающая старая рана, обнаженная этими скупыми словами, вынимала душу. Как мне излечить ее и другие, возможно ли это, учитывая, что меня к ним особо не подпускали?

— А потом появилась ты, Настя… Как солнечный лучик, пробилась в кромешную темень моего существования. Яркий такой. Теплый. Хрупкий. Которому так легко исчезнуть во тьме, ведь победить ее не под силу. Так я думал. И поэтому держался подальше. Чтоб сберечь. Но я ж не знал, что он такой упрямый, — он усмехнулся, — настолько, что способен рассеять ее всю без остатка. Уж лучше сдохнуть, чем снова жить во тьме, Настя. Я не потеряю тебя. Не позволю, чтоб ты боялась, чтоб плакала из-за меня. Не позволю никому тебе навредить и никогда не оставлю. Я стану достойным того, что ты выбрала меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23

«Скоро вернусь, не волнуйся»

Именно это было в записке, оставленной Владом на подушке рядом с моей утром. И как он смог буквально испариться, чтоб я не услышала и не проснулась? Привыкла же чутко спать, контролируя его состояние. Но, самое главное, куда направился, учитывая, что далеко еще не здоров?

На душе заскребли кошки от недоброго предчувствия.