Девушка брата - Надежда Борзакова

Передел, вскользь упомянутый следователем, и изрядно обеспокоивший меня, никак не касался Влада. Он прокатился волной несчастных случаев и «не связанных» между собой убийств. Так расправились с остатками группировки Шаламова конкуренты, люди некоего Шнапса. Прозвище смешное, а человек опасный. К счастью, не для нас, ведь Владу он отныне лучший друг.

Святослав выдержал ситуацию стойко. Впрочем, иного я от отца Влада и не ожидала.

Нелли была отправлена за границу зализывать раны, и я искренне желала, чтоб она оправилась поскорее. Чтоб нашла в себе силы изменить свою жизнь и обрести счастье.

Что до меня, я отошла довольно быстро. Осознание, что все те, кто издевался и угрожал, мертвы, и ни мне, ни Владу больше ничего не грозит, а он сам все время рядом, стирали отголоски кошмара, пережитого в подвале.

Мы сумели выжить, сумели победить, мы вместе — самое главное. Именно это я и внушала Владу, помогая справиться и простить себя.

Уже через три недели я стала постепенно возвращаться к тренировкам, а через месяц мы с Аллой начали записывать новую программу.

Время шло. Подходило к концу лето. Влад, постепенно разгребшись с делами, пообещал свозить меня в Пунта-Кану. Вот только, похоже, теперь мы никуда не полетим, а мне ни капельки не жаль.

— Срок примерно шесть с половиной — семь недель, — резюмировала врач. — Поздравляю Вас.

Держа в руках заключение, я отправилась домой. Все время улыбалась, сидя в машине под заинтересованным Сашиным взглядом.

Дома стала у зеркала, задрав вверх платье. Осмотрела талию так и эдак. Надула живот, потом втянула. Ничего. Такой же плоский и рельефный, как и раньше. А ощущение, что я чувствую его. Нашего сына. Я была уверена, что будет именно сын.

Ключ повернулся в замке. Через несколько секунд, Влад подхватил меня на руки и опрокинул на кровать, подминая под себя.

— Ты еще не начала собирать вещи? — поддел между поцелуями. — Точно успеешь упаковать все стопятсот луков?

— Вла-ад! Мы не летим.

— Почему? — напрягся муж.

— Ему, — я указала на живот, — пока нельзя летать.

Влад медленно и широко улыбнулся. В серых глазах заискрился смех. Потянулся к моим губам и жадно прижался к ним, целуя взасос.

— Это точно? — так взволнованно и радостно.

— Ага!

— Я люблю тебя, — проговорил в мой рот срывающимся голосом. Сполз вниз, скрестил руки на моих бедрах, пристроил на них подбородок и уставился на живот, — и тебя люблю.

19 лет спустя

Автоматические ворота гаража никак не желали подниматься. Все бы ничего, но на улице вечер, очередной тропический ливень, а непосредственно ко входу в дом машиной не подъехать.

— А похрен, останемся здесь, — оставив в покое пульт, Влад обхватил меня за талию и потянул на себя. Усадив верхом, прижался к моим губам. Жадно смял их, проникая языком в рот.

Нажал кнопку, опуская сиденье. Притянул за бедра, упираясь затвердевшим пахом между ног. Хрипло застонал, когда я дразня потерлась о него промежностью.

Дыхание сбилось, вся кровь, казалось рванула к низу живота, где уже закручивался томительный голодный вихрь желания. Расстегнув несколько пуговок на рубашке, я забралась под воротник, оглаживая твердые мускулы, ероша мягкие волоски на груди.

Одну руку Влад запустил мне в волосы, нажимая на затылок, чтоб прижать крепче. Другая, погладив кожу бедер над чулком, скользнула под кружево трусиков.

И в момент, когда два пальца, нетерпеливо сдвинув полоску белья, погрузились между успевших промокнуть складочек, затуманенный взгляд наткнулся на полоску света в окне.

— Влад, — севшим голосом прошептала, отклонившись, — Макс дома.

— В семь вечера в субботу? — пророкотал, продолжая нагло ласкать, — свет погасить забыл, как всегда.

— А вдруг нет? — я застегнула пуговицы на его рубашке.

— Молись, когда поймаю, — пообещал, полыхая взглядом.