Трубадура - Дарья Волкова (2020)

- Вы меня слушали, нет?! Он… он… - Степка вскочил на ноги во весь свой почти двухметровый рост. – Он девушку чуть не изнасиловал!

- Заявления же нет, - скучным голосом произнес адвокат.

Степа сделал несколько шагов по комнате. Мало места, категорически мало. Взгляд упал на брошенный на кровать лист бумаги.

- А вы не охренели ли? – он сунул под нос адвокату бумажку с цифрой. – Это очень несмешная сумма.

- Вы еще скажите, Степан Аркадьевич, что у вас нет таких денег, - с легкой ноткой издевки спокойно ответил адвокат.

- А вы думаете, что есть?

- Я не думаю. Я знаю, - Иваницкий демонстративно поправил манжеты рубашки. - Вы успешный спортсмен, у вас контракты с солидными клубами на протяжении последних пяти лет. У вас есть деньги.

Это другие люди. С другой планеты. Иная форма жизни, основанная не на углероде, а, например, на кремнии. И этические нормы – если таковые имеются – у них совершенно другие. И ему их не понять.

- У вас все ко мне? – спросил с удивившим самого себя спокойствием.

- Все. Каков будет ответ?

- Мне надо подумать.

Ему милостиво кивнули и удалились, оставив визитку в безраздельное пользование.

Степа полдня честно думал. Рассказывать Ту или нет. А потом решил, что какого черта тут думать: они повязаны в этой истории оба, и знать она должна. Ужин длился долго и нудно, Елена словно назло пустилась в воспоминания о славном прошлом семьи Дуровых, заставила профессора достать медали и ордена и вспомнить о том, что отец Павла Корнеевича был почетным гражданином города - тогда еще Ленинграда. Степка молча ел и ждал прекращения словесного поноса. На лицо Туры смотреть было почти физически больно. Фальшь, сплошная фальшь, но чувствуют ее только он и Ту.

- Ту, - он сделал исключение и разговор решил составить у нее в комнате, а не на кухне. Там уже ничего не напоминает о тех событиях – чисто, убрано, на столе ноутбук и журналы с женскими лицами, руками и… прочими частями. «Как ей тут?» – вдруг думается запоздало. Может, страшно, может противно? Покосился на ее лицо. Нет, кажется, все нормально.

- Что случилось?

Кажется, Тура о чем-то догадывалась и ждала неприятных известий. Степан со вздохом подтвердил ее опасения и рассказал о визите адвоката. Ту ругалась долго и нецензурно. А потом они сидели на ее кровати и усиленно думали – как им быть дальше.

- Ты его… сильно побил?

- Наверное, - пожал плечами. – Средней степени тяжести, так вроде.

- Черт. Черт. Черт! – Тура ударила кулаком по спинке кровати. – Так быть не должно! Степ, может мне заявление написать?

- На что? - резонно заметил он. – Надо было сразу. Да и чего там… Не было же ничего. То есть… извини.

Они сидели еще какое-то время молча. Степка сопел, явно о чем-то усиленно размышляя. А Туре хотелось то ли выть, то ли орать во всю горло.

Ты живешь с ощущением, что один. Всегда один. И случись что – выплывай сам, рассчитывай на себя, никто не придет на помощь, не вступится. С самого раннего детства так – одиночество и холод. Лишь дед – единственный, кто впрягся за нее по полной программе, прыгнув выше головы, наверное, но вытащил, забрал к себе. Но теперь дед очень старый, и теперь Тура отвечает за него, и будет помогать, и впрягаться, и это не обсуждается.

А вот сама… Все как прежде. Одиночество. Холод. Пустота.

И тут появился человек, которого она знает несколько месяцев. И который в страшный момент просто взял – и вступился. Без раздумий взял – и вытащил из ужаса.

А теперь этому человеку из-за помощи Туре светит уголовная ответственность, если не заплатит деньги. Большие деньги. И у Туры таких нет. Чтобы помочь ему. Мелькнула мысль об антикварном столе. А еще буфет, стулья, второй стол и… И как это все объяснить деду – что его наследие надо продать, чтобы выручить денег? Тогда придется рассказать обо всем. И о роли Елены, и... и у деда не тот возраст, когда такие потрясения проходят бесследно.