Трубадура - Дарья Волкова (2020)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Квартира огромная, коммуналка, комнат шесть минимум. Живут втроем. А Степкин родной институт – в соседнем дворе. Экономия времени - колоссальная просто, совсем другой порядок, чем сейчас, когда Степану приходится добираться со съемной квартиры с Парнаса (2). В свое время прижимистый Степа снял квартиру именно там, в новостройке, а потом все не доходили руки заняться поиском другого жилья – хотя экономия вышла боком, это он уже понимал. А тут – само в руки пришло. Идеальный вариант. Институт – рядом. До тренировочной базы - семь остановок на автобусе. Все рядом, все близко.

- Слушай… А вы комнаты не сдаете?

- Нет, - ответ прозвучал резко. – Иди, неси печенье и чайник.

- А почему? - Степа подпер плечом косяк, удерживая поднос одной рукой. – Места у вас тут много, а деньги, по-моему, вам лишними не будут. То есть, - собеседница его ничего не сказала, но Степка сам сообразил, что выразился не самым удачным образом. – Я хотел сказать, что деньги вообще лишними не бывают. А я… ну ты же поняла, что я про себя спрашиваю… я бы у вас комнату снял. Потому что…

- Дед против посторонних людей в квартире. Пошли.

*

- А вы на каком факультете учитесь, Степан Аркадьевич?

- А… кхм… это… - Степа отложил надкушенный бутерброд. После пробежек аппетит всегда зверский. - Здоровья и реабилитологии.

- Вот как? Похвально, - Степке налили еще чаю, расплескав не больше четверти на блюдце. Тура напротив едва слышно вздохнула, но промолчала. – Стало быть, медициной интересуетесь?

- Спасибо, - Степан взял чашку. – Вроде того. На кафедре спортивной медицины как раз.

- Слышал, слышал… А что же, профессор Лягинцев у вас преподает? Помнится, у нас с ним в свое время была знатная полемика… по некоторым вопросам.

Фамилию Степан слышал. Примерно в том контексте, что и про царя Гороха. То есть, этот Лягинцев преподавал в институте очень давно.

- По-моему, уже нет, - осторожно ответил Степа и осторожно же пригубил чай.

- Ну да, - неожиданно грустно согласился Дуров. – Он же старше меня лет на пятнадцать. Умер, наверное. Это я все задерживаюсь. Надоел всем, да все никак не уйду.

Внучка профессора метнула на Степана яростный взгляд. Прожгла просто насквозь. Да что он такого сказал?! Не специально же, и вообще не Степка этот разговор начал. Но неловкость исправить следовало немедленно. И, кстати…

- Павел Корнеевич, а вы, случайно, комнаты студентам не сдаете?

Дочь гордых норвегов застыла с чашкой в руке на грани сильнейшего возмущения и крайнего изумления - видимо, и то, и другое относилось к Степкиной наглости. А вот профессор Дуров, кажется, ничуть не удивился вопросу.

- Вы о себе хлопочете, Степан Аркадьевич?

- Да. Я не местный. Снимаю жилье, но далеко отсюда. Мне было бы очень удобно жить рядом с институтом. Я… - тут Степан вдруг ощутил, что южная горячая кровь таки взыграла, и сейчас его куда-то понесет. Но остановиться уже не мог – заговорил чуть громче и запальчиво. – Я очень необременительный жилец, точно вам говорю! У меня день весь расписан - занятия, тренировки, приходить буду только на ночь практически. Не курю, не пью, веду здоровый образ жизни. По дому, если что-то надо, с удовольствием помогу - у меня руки из нужного места растут. Хлопот, в общем, не доставлю.

Степан перевел дыхание. Так, что бы еще добавить к этой беспардонной рекламе себя любимого? Добавлять оказалось ничего и не нужно.

- Хорошо, - кивнул Павел Корнеевич. – Почему бы, в самом деле, не сдать комнату хорошему человеку, особенно если ему надо? Все детали обсудите с моей внучкой. Турочка, я у себя – поработать надо. Степан Аркадьевич, до встречи.

Неизвестно, кого эти слова старого профессора изумили больше. За столом после ухода Дурова стало на какое-то время тихо. Степа смотрел на Туру. Тура смотрела в чашку. А потом подняла лицо.