Снежинка - Александра Стрельцова

Сегодня мы переезжаем в квартиру, в конце недели встреча по аренде помещения нового офиса. Снова работа. В Нью-Йорке с детским садиком не было проблем для Снежи, надеюсь ,что и здесь не будет, нам уже больше трёх лет. Егор ещё три недели проведёт с нами, а там мама с папой на подхвате. Открываю дверь детской. Снежи в постели нет, может с мамой на кухне? Захожу в комнату Егора, моя пропажа сидит сверху крёстного, меня она не замечает. Подхожу ближе. Снежа с чёрным маркером в руке рисует ему усы, как у Мюнхгаузена не выдерживаю начинаю смеяться. Моя малышка вздрагивает от испуга, тем самым проводит маркером по щеке парня. Егор открывает глаза, спросонья ничего не понимает. И тут же радостно обнимает Снежку.

- Снежинка. Девочка моя, ты пришла меня разбудить? - хриплым от сна голосом говорит Егор. Целуя Снежу в щёчки. Дочурка притихла, знает, что скоро придётся бежать с визгом, ища защиты, за свою пакость.

- Идёмте завтракать, художник и холст, - зову обнимающеюся парочку, сама хихикаю.

- Художник и холст? - спрашивает Егор и коситься на Снежу, которая прячет маркер за спину, - и кто я на этот раз? - приподнимает бровь верх, интересуется «холст» выпуская Снежу из рук.

- Мюнхгаузен! - хихикаю и хватаю дочь, спасая от расправы.

Снежа прячется в моих руках, угрожающе Егор начинает подниматься с постели, с дикими воплями мы со Снежкой убегаем на кухню.

Дальше день проходит ещё интенсивнее, по приезду в квартиру Снежик и Джек начинают изучать её. Она оказалась просторная и светлая, место для игр предостаточно. Егор посвятил себя полностью малышке, а я же готовкой и распаковка вещей. На душе спокойно и это чувство самое ценное для меня. Мы дома у нас всё будет хорошо, и никакие Маши и Матвеи нам не испортят жизнь. Мне безразличны они.

Но мысли назойливо лезут в голову. Всё моё время занимали Снежка, Егор и работа. Егор… Сколько же моих слёз он видели за восемь месяцев беременности. Поначалу он терялся, но каждый раз брал себя в руки и вытаскивал меня из этой пучины отчаяния. И сегодня в новой квартире, ложась в постель я загадываю давно единственное истёртое мной желания перед сном.

- Не хочу больше испытывать боль предательства. Пожалуйста. Нет.

8.2

Сижу на кухне пью кофе, наблюдаю, как Джек догрызает оставленный на стуле ежедневник Егора. У нас есть одно правило, не отнимать у пёсика не свои вещи, это урок тому, кто бросил свои вещи там, где не надо.

- Арина мне нужно съездить по делам к твоему отцу, - на кухне появляется виновник всего происходящего бардака - кусочки бумаги валяются по всей полу.

- Хорошо, кофе будешь? - спрашиваю «братика» который не замечает, что творит ПЁС.

- Ага, какие планы на день? – присаживается за стол и наконец-то смотрит в сторону собаки, - Джек! Зараза ты, что творишь? - орёт на пёсика Егор, соскакивая со стула, отбирая остатки ежедневника, - это же мой ежедневник, точнее был им, - стонет пострадавший, косясь то на Джека, то на меня. Мне предъявить он ничего не может – правило, есть правило, а вот Джека ждет расправа.

- Наказан! Живо в угол! - грозно командует Егор, указывая пальцем на собаку.

Я в их разборку не лезу, нахулиганил - получи наказание, положил не на своё место -пожимай плоды своей забывчивости. Всё справедливо. Джек, жалобно опустив морду, поджимает хвост и топает в направлении угла, поворачивается на Егора, что-то скулит и утыкается носом в угол. Прячу лицо в ладонях - нельзя смеяться, нельзя иначе Джек обидится. Он всё понимает, прям как человек. Поворачиваюсь к Егору, продолжаю разговор.

- Мы со Снежкой сегодня встречаемся с Никитой. Никита - это муж Ксюши и... - не успеваю договаривать, за меня это делает Егор.

- И друг Матвея, - беря в руки кружку с кофе, заканчивает мою речь.

- Да, так и есть, - говорю, глянув в сторону собаки, пряча взгляд. И почему? Почему я это делаю?

- Зачем ты идёшь с ним навстречу? - в недоумении смотрит на меня Егор.