Жена для императора - Евлампий Бесподобный, Светлана Тимина (2021)

Поднимаю голову, моргаю от рези в глазах — проклятый дым факелов. Очертания комнаты, больше похожей на застенок доисторического гестапо, становятся четче, и тут же теряют свою актуальность. Мой взгляд, как под воздействием мощного магнита извне, устремляется к источнику голоса. К высокой фигуре мужчины, застывшему посреди камеры и смотрящего на меня сверху вниз, подобно огромному черному коту на загнанную в угол очень маленькую мышку. Факелы горят за его спиной, отчего лицо поначалу кажется чуть размытым и нечетким. Хотя, больше всего поражает его наряд. Темный плащ или мантия, отороченная "соболиным" мехом на до боли знакомом статном силуэте. Кожаные штаны непонятного фасона заправлены в высокие черные сапоги с металлическими заклепками и пряжками; светлая рубашка свободного кроя с ажурными рюшами выглядывает из-под расстегнутого ворота и манжет то ли камзола, то ли какого-то вычурно-стильного готического сюртука.

Как следует "налюбоваться" этим чудо-модным приговором я не успеваю. Господин "Дракула" делает шаг на меня, и я тут же испуганно кричу. Инстинктивно пытаюсь зажать ладонью рот, но не выходит. Можно сказать, просыпаюсь и трезвею уже окончательно, четко понимания, что это, вашу мать, не сон! Понятное дело, сразу, машинально кручу головой по сторонам и охреневаю еще больше, когда вижу свои руки.

Да вы, наверное, шутите?! Как бы мне не хотелось верить увиденному, но оба моих запястья оказались прикованы к стене с помощью стальных наручей, еще и на натянутых в противоположные углы камеры неподъемных цепях. Настоящих, железных, толщиной с мои предплечья, чтоб его, цепях!

Не-е-ет-нет-нет-нет-нет! Это не может быть правдой! Это точно какая-то злая шутка.

И черт меня дернул опустить голову. Я тут же уперлась подбородком в очень твердый ободок металлического "воротника", едва не взвыв от ужалившей чувствительную кожу и кость тупой боли. Это настолько сильно бьет по моему еще окончательно не очухавшемуся сознанию, что я почти не обращаю внимания на то, как мужчина сокращает последний между нами шаг, подставляя свое лицо под отсветы факельных огней… Лицо моего, подумать только, босса!

Новый крик застревает где-то между бронхами и трахеей, но так и не успевает вырваться на волю.

В этот раз я действительно не могу поверить своим глазам. Потому что это… Это в принципе какой-то явный бред. Я вижу перед собой лицо Антифьева, но… Мой рассудок при этом вопит о том, что это не он. Этот огромный Голиаф никак не может быть моим утонченно-аристократическим боссом. Слишком широк в плечах, а скрещенные на груди руки даже под тремя слоями одежды бугрятся мышцами, до которых Демьяну Никифоровичу как до Киева на четвереньках.

Судорожно сглатываю, всматриваясь в знакомое лицо незнакомца. Но все равно никак не могу понять, в чем подвох, и что я упускаю из виду.

Мой шеф стрижется и бреется в барбершопе, поэтому всегда и при любых обстоятельствах выглядит идеально — волосок к волоску и в безупречной прическе, и в аккуратно подстриженной бородке. Куда все это вдруг резко подевалось сейчас? Ни тебе правильных линий, ни бьющего в нос головокружительного амбре из дорогущих парфюмов. А вместо привычного напомаженного образа — ВОТ ЭТО! Что-то до жути огромное, будто вытесанное из грубого гранита и лишь слегка отшлифованное, а не доведенное до сияющего гламурного блеска.

Еще и смотрит на меня из до боли знакомых глаз чем-то пугающе диким, ложно обузданным и смертельно опасным. Густые брови сведены, на лбу залегла презрительная складка. Нет ровного загара, как в солярии. Передо мной чеканное лицо воина, прошедшего пустыню под палящим солнцем и лютый холод северных ветров. Некстати вспоминаю, что девчонки из офиса говорили, будто Антифьев не брезгует мезотерапией и другими косметическими процедурами. А сейчас он выглядит, как ожившая картинка из высокобюджетных фильмов про диких варваров или бездушных пиратов-головорезов.