Его любимая крошка - Наталия Богатенко (2018)

Он что-то невнятно мычит, утыкается лбом в сгиб локтя. Под моими руками кожа нагревается, и я, сцепив зубы, продолжаю сеанс массажа, чувствуя, как возбуждаюсь. Шаловливо просовываю пальцы под расстегнутый пояс джинсов, тяну вниз вместе с боксерами. Он не противится, но и не помогает, и я с трудом справляюсь с миссией.

Вид крепких ягодиц вызывает в промежности приток крови, там нарастает жар. Впиваюсь в тугие полушария, мну, поглаживаю, заставляю его шире раздвинуть ноги. Ух, какой он послушный и невозмутимый! А я уже пылаю от похоти… Ага, чёрта с два мне одной мучиться…

Руслан вздрагивает от неожиданности, когда мои руки ползут вниз к внутренней стороне его бедер, словно невзначай касаясь мягкой мошонки. Поиграв с нею, подбираюсь дальше, обхватываю у основания орган, и нежно сжимаю, лаская большим пальцем головку. Он увеличивается в размерах, сбившееся дыхание Руслана подсказывает, что вся его невозмутимость исчезла.

Пытается перекатиться на бок, но я удерживаю его за плечо. Еще чуть-чуть пошалим, любимый.

— Малая, заканчивай издеваться, — с усмешкой рычит Руслан, и я смеюсь, наклонившись к нему.

— Нравится? — щекочу указательным пальчиком, ведя по спине, затем очерчиваю ягодицы, и легонько проталкиваю меж ними, дразня чувствительное местечко.

— Я тебе отплачу, — хрипло грозит Руслан, содрогнувшись в слабой волне удовольствия.

— Ага… — тяжело дышу, ощущая, как сладостно тянет в паху. — уже боюсь…

Меня опрокидывают на ковер, Соколов, оказавшись между моих коленей, закидывает ноги себе на плечи, и прижимается так тесно, что я вскрикиваю, остро почувствовав его твердый стержень, упертый в животик. Опаляя грудь рваными выдохами, оттягивает зубами сосок, обводит языком вокруг него, и снова припадает губами, ритмично двигается надо мной, и я невольно подаюсь к нему, желая настоящего соития.

Он чуть отстраняется, не позволяя насадиться на ствол, и принимается за другую горошинку. Меня качает на облаке исступления, кусаю губу, не в силах вытерпеть пытки. Хочу нашарить член, но руки вскидывают над головой, припечатав к полу, и мне остается лишь стонать, плавая в безумном неудовлетворенном желании.

— Эй, хватит… — жалобно умоляю, елозя ладошками по его спине.

— Чего хватит? — насмешливо спрашивает, сползая вниз.

Я знаю, что сейчас будет, и уже напрягаюсь, предвкушая наслаждение.

— Ты знаешь… — запрокидываю голову, выгнувшись навстречу ему.

Прохладный воздух приятно ласкает кожу. Он не торопится, и я открываю глаза, почти с ненавистью глядя на Соколова.

— Не знаю, — усмехается, накрыв ладонью мое лоно, и я яростно подаюсь к нему.

— Так нечестно! — колочу по его плечам, трепещу от мучительного ожидания. — я так не делала с тобой!

— Тише, моя сладенькая, — дотрагивается языком до клитора, и шепот тонет в моем пронзительном стоне.

Иногда мне кажется, что я могу однажды попросту не очнуться от этих невыносимых ощущений, умру прямо так, бухнувшись в удовольствие. От паха до горла бежит тянущая острая боль, разрывает тело в конвульсиях, и совсем нет сил, чтобы шелохнуться. Мысли путаются, всё сосредоточилось там, где умелые губы терзают мой набухший бугорок.

Когда подступает оргазм, Руслан выпрямляется, подхватывает и усаживает на свои бедра. Вопль протеста затихает в страстном, грубоватом поцелуе, и вторгается в меня. Я долго не выдержу, и это уже не я, а мягкая податливая масса, вся сотканная из огненных сполохов.

Хриплые стоны Руслана будоражат еще сильнее, сливаются с моим скулением, и вот сейчас… Еще толчок, неистово впиваюсь в его губы… Смешавшиеся тяжелые выдохи и вдохи… Вонзаюсь зубами в его плечо, меня подбрасывает в мощном взрыве наслаждения, и крепкие руки удерживают за талию, а Руслан ускоряет ритм, и с каждым его выпадом я содрогаюсь снова…