Его любимая крошка - Наталия Богатенко (2018)

Он вздыхает, и, к моему изумлению смеётся. Мне-то совсем не до смеха! Спросить о причине внезапного веселья не успеваю, на столе бомбит телефон. Бросаюсь туда, опередив Соколова, и проворно хватаю мобильник. Нарисовалась, сучка крашеная…

— Ответишь? — с невинным видом протягиваю Руслану, блин, чего мне стоит не сорваться!

Секунду сверлим друг друга взглядами, он берет смартфон и отворачивается, а я, пользуясь моментом, выскакиваю вон. Меня трясёт, с силой пинаю стену, и чувствую полное опустошение. Он выходит следом, и я быстро юркаю в ближайшую дверь. Чёрта с два, господин покровитель, отныне Вы для меня не более, чем любой другой мудак вашей породы…

АЛЕСЯ

Она никогда не хоронила близких людей, мама умерла рано, Алеся её не помнила, других родственников у Иванцовых не было, не считая бабушки, которая тоже скончалась давным-давно. Поэтому сейчас, глядя, как гроб закидывают сырой глиной и землей, она оцепенело застыла на месте. Глухие удары мелких камней о крышку отдавались в её сердце тупой болью. Если бы не собравшиеся односельчане, она бы закричала, упала наземь и забилась в истерике.

Их было немного, тех, кто пришел проститься с Николаем, его бывшие сослуживцы, немногочисленные друзья, и все выражали девушки искреннее сочувствие. Она смертельно устала от этого, и досадовала, что не догадалась надеть темные очки. Так хотя бы смогла спрятать боль и разочарование в глазах, а не ловить скорбные взгляды людей.

Что дальше, Леська не знала. Она осталась одна, совершенно растерянная. У неё был только один человек, к которому она жалась всей душой в поисках тепла — Руслан. В Москве никого нет, кто мог бы помочь ей там устроиться, и надеяться ей можно было лишь на него, на этого почти незнакомого, сурового мужчину.

Соколов стоял чуть в сторонке, высоко подняв воротник пальто. Видеть его таким, уверенным в себе, в дорогой одежде, окрепшего, Алесе было радостно и волнительно. Она скорбела об отце, но мысли ворошили сознание, и деваться от них было некуда.

Вопреки всякой здравой логике, она уже строила планы на будущее, мечтала, как поселится в столице, устроится работать (правда, куда именно, пока не придумала), а Руслан будет всегда рядом. И она сделает всё, глухую стену лбом расшибет, чтобы добиться его любви.

Потому что только такой мужчина мог по-настоящему защитить её. Она не знала, кто он, но убедилась, что точно один из тех, кто казался ей недосягаемыми. Ей плевать, будь он хоть десять раз бандитом.

Зябко потирая руки, девушка подошла к Руслану, и он взглянул на неё, но ничего не сказал. Прильнув щекой к его плечу, Алеся взяла мужчину за руку.

— Замерзла?

— Нет. — апатично отозвалась она, отвернувшись.

Сашка Трухин и еще двое парней суетились у могильного холмика, устанавливая памятник, соседки раскладывали венки и цветы. Сыпала колючая порошка, и Леське хотелось поскорее оказаться дома, не видеть этих безмолвных крестов и осевших холмиков с давно потускневшими фотографиями.

— Пойдём. — подтолкнул её Рус к тропинке, ведущей вдоль забора к воротам. — я не останусь на ночь, мне нужно в Москву.

— Сбегаешь? — подняла она лицо, ища в его глазах ответ.

Он смотрел куда-то вдаль, над её плечом. И Алесе стало холодно уже не только снаружи, внутри заледенело тоже. Еще пару дней назад он был для неё таким понятным, а теперь перед нею чужой человек. Она ревниво прищурилась.

— У тебя там кто-то есть, да?

— Дочь. Ей четыре годика, я ей нужен.

— А жена? — продолжала она допрос, пока они шли к машине, и воровато оглядывалась на Олега, тенью следовавшего за ними. — если у тебя есть дочь, ты женат?

— Нет. Её убили. — Руслан распахнул дверцу черного «хаммера», и жестом предложил Леське садиться.

Она забралась в теплый салон, мужчина шагнул к охраннику.

— Особо тут не светись, прошвырнись по окрестностям, осторожно узнай у местных, убрались ли московские «охотники».