Его любимая крошка - Наталия Богатенко (2018)

Никакого совещания нет, скорее всего, господин Соколов Р. А велел этой дуре меня не пускать к нему! Ага, щас… Одариваю Елену «Претрудную» очаровательной улыбкой, одергиваю пальто, и иду к кабинету. Она пытается остановить, что-то лопочет, преграждает путь так резво, что лишь чудом не втемяшивается носом в пол на своих огроменных шпильках.

— Я же сказала, что…

— Да расслабься ты. — оттесняю её, милостиво бросив, — чайку приготовь, я разрешаю. Не ссыкай, ни фига он тебе не влепит выговор. Обещаю.

Толкаю дверь, не заперта. Руслан стоит у окна, с кем-то хмуро говорит по мобильнику, и оборачивается. Ленка, дурища, заискивающе смотрит на него, тыча в меня наманикюренным алым ногтем.

— Руслан Андреевич, она сама… Я говорила, что к Вам нельзя, но…

— Вон пошла! — бросает он, и снова отворачивается, продолжая разговор.

Мы с Ленкой обмениваемся взглядами, причем, я тоже не уверена, что его резкое замечание относилось не ко мне. Выталкиваю её в приемную. Руслан невозмутимо кладет смартфон на стол, и садится в свое кресло. Вся его поза какая-то отчужденная, и я слегка теряюсь.

— Какие-то проблемы? — осведомляется, сцепив пальцы, и подается вперед. — чего тебе надо, спрашиваю? У меня дел полно, давай вкратце.

Вздохнув, приближаюсь к нему, обхожу со спины и обхватываю за грудь. Втягиваю носом терпкий запах одеколона, утыкаюсь в густые короткие волосы. У меня было время обдумать наши отношения, несмотря на то, что все эти дни дедушка давил на меня нещадно. Навязывал свои убеждения, уговаривал порвать с Русланом и не позорить наш род, в конце концов, поняв, что методом пряника не добьется ничего, принялся за кнут.

Угрожал, что посадит под домашний арест или увезет в Европу, и всё в таком духе. Вчера вообще заявил, что, если я не послушаюсь, и буду продолжать упрямиться, он прикажет грохнуть Соколова. Но это только пустые слова, уж я-то знаю, что деда не способен на такое. Он истинный вор, а у них понятия иные, нежели у тех, кто не чтил традиции.

— Прости меня. Я такая идиотка. — шепчу на ухо любимому, в душе испытывая страх, что уже поздно, и он скажет, чтобы я убиралась из его жизни.

— Хм… И чё ты опять натворила? — не отзываясь на мои настойчивые ласки, холодно роняет Руслан, делает движение плечами, сбрасывая мои руки.

Немного не по себе, да… И обида кусает. Он никогда таким со мной не был.

— Вот. — достаю из сумки флешку, сама втыкаю в разъем ноутбука, и включаю запись.

Подхожу к окну, обхватив себя руками, и жду реакции Руслана. Что-то долго он молчит, осторожно смотрю назад. На экране чернота.

— И что? — усмехается Соколов, кивнув на комп. — чё это за шарада?

— Здесь видео было, — наклоняюсь, снова возвращаю на начало. — блин, ни фига не поняла… Флешка та вроде. Я на нее вчера скинула запись, мне её на мобильник прислал кто-то.

— Слушай, Алиса, давай позже это обсудим. У меня важные переговоры, люди ждут. — всё, свободна, уходи.

— Вот так, да? — горькая усмешка кривит мои губы, и неприятное, ледяное, сдавливает грудь. — тебе на меня уже плевать?

— Я этого не говорил. — смотрит мимо меня, будто нарочно не хочет видеть.

Млять, да я же сроду не унижалась ни перед кем, так какого хрена щас стою тут и пытаюсь достучаться до него?! Да пошел он на хуй, тоже мне, пуп земли! Прав деда, незачем терять жалкие крохи достоинства, и ползать на коленях.

Презрительно усмехнувшись, иду к двери. Пусть потом будет больно, будет непременно, я знаю. Но Руслан поймёт, что я уже не та преданная собачонка, готовая бежать за ним, поджав хвост!

— Подожди. — настигает властный оклик, и ноги предательски замирают, а сердце бухается под ребра.

Мужские ладони ложатся на плечи, сдвигают волосы, и я вздрагиваю, ощутив, как к шее припадают нежные губы. Меня разворачивают, и мы с Русланом лицом к лицу. В его глазах уже не плескается изморозь, они снова теплого синего оттенка.