Лепестки на ветру - Мэри Патни (1989)

Мегги верила в его лучшие намерения относительно их общей миссии, но добрые помыслы — это все, на что она могла рассчитывать с его стороны. Как шпион Рейф был совершеннейшим профаном, нечто вроде шлюпки, забытой на палубе: в шторм от нее никакой пользы, одна опасность. Утверждение, что играть в любовь можно, не загораясь у ее огня, оказалось софистикой. Уж слишком тонкая оболочка отделяла от пламени. Что касается Рейфа Уайтборна, то для него такая игра оказалась по силам.

Вошла Инга доложить о приезде герцога. Надо продолжать игру. Придав лицу кокетливое выражение, Мегги вышла навстречу Рейфу. Как и любая другая на ее месте, Мегги в первую очередь оставалась женщиной и только во вторую — шпионкой. Встретив восхищенное выражение его глаз, она почти забыла о неприятностях по шпионской части.

— Графиня, вы сегодня великолепны. Спасибо, что прислушались к моему совету и выбрали именно это платье. Оно очень подходит.

— Подходит к чему?

Рейф протянул ей маленькую, обитую бархатом коробочку.

Мегти открыла ее и замерла. На черном бархатном ложе покоились изумрудное ожерелье и серьги необычайной красоты. Камни безупречной формы, светящиеся изнутри, была оправлены в золото. Все вместе создавало ощущение воздушности, и в то же время Мегги понимала, что камни, каждый из которых весил несколько карат, стоили баснословно дорого.

— Ради чего все это, Рейф?

— Ради тебя, конечно.

— Я не могу принять такой дорогой подарок. Люди подумают, что я…

— Что ты — моя любовница? А разве не в этом цель, моя дорогая?

Голос его, глубокий и сочный, был полон нежности, и Мегги в какой-то момент страстно пожелала, чтобы их игра перестала быть игрой, но сумела отогнать эту предательскую мысль прочь. Пусть ее влекло к нему как ни к кому другому, но, подчиниться воле этого самонадеянного вельможи значило бы для нее подписать себе приговор. Нет, ни за что. Разбитая жизнь — вот расплата за то, что, может быть, принесет немало приятных минут им обоим. Мотивы его королевской щедрости ясны, но она — не приз, чтобы вручать себя победителю.

Мегги захлопнула коробочку и вернула ее владельцу.

— Нет смысла предоставлять свету доказательства нашей близости в виде королевских подарков.

— Ты не права, — как можно спокойнее возразил Рейф, — в Париже сейчас половина лондонского высшего света, и для них не секрет мои привычки. Я всегда дарил подарки своим подругам. Люди не поймут, если для тебя будет сделано исключение.

— Ничего себе подарочек! — возмущенно воскликнула Мегги. — Да на такие деньги можно купить половину графства в Англии!

— Ты преувеличиваешь, дорогая. Не больше четверти, да и то самого небольшого.

Улыбка его была столь заразительной, что и Мегги не удержалась.

— Отлично, — улыбаясь, согласилась она, — я приму от тебя этот подарок, но как только маскарад закончится, ты получишь его обратно. Прибережешь его у себя, пока не подыщешь следующую любовницу. Ее и наградишь за труды.

Взяв из ее рук коробочку, Рейф повел Мегги к трюмо, расположенному между двумя окнами. Встав у нее за спиной, он осторожно расстегнул простенькое ожерелье, украшавшее шею Мегги.

— Эта вещь не каждой подойдет. Лучше всего она будет смотреться на женщине, чьи глаза так же переливаются зеленым, как и эти изумруды.

Рейф вынул ожерелье из коробочки.

— Только та будет выглядеть королевой в этом, как ты сказала, королевском подарке, кто сможет держать себя как королева. Не могу представить в нем никого, кроме тебя.