Дождь в моем сердце - Ива Лебедева (2020)

— Понятно, — протянула я, вспоминая озверелую толпу у костра, с помощью которого собирались «выкуривать» оставшихся светлых из коллегии. Вот тебе и уважение, вот тебе и почет. И благодарность. Хотя… в этом всем нет ничего нового, я читала исторические хроники в обители Белых Птиц. Во все времена целительницы страдали первыми.

Но здесь такого не произойдет. Потому что я этого не допущу.

— Эсса Маирис сильно ранена?

— Да… Мы не смогли привести ее в сознание даже с помощью Маа… Но мы ведь ученицы! Может, просто силы не хватило. И еще нам пришлось… но мы не стреляли в людей. Только хотели отпугнуть!

— БУМ! — Лестница под нами вдруг содрогнулась от тяжелого удара, и низкий грохот ударил по ушам.

Глава 47

— Бум! — Казалось, сотрясается вся коллегия. Гурай, свернувшийся калачиком посреди двора, тревожно вытянул шею и заревел, добавляя свою ноту в общее безумие.

— Беги в купальню, она дальше всего от ворот! — приказала я пищащей от ужаса, съежившейся Вивиан. — Беги, быстро! Ну?

Какое там, бедолага впала в истерический ступор, одной рукой вцепилась в ступеньку, другой в меня, зажмурилась изо всех сил и тихо верещала на одной ноте. Та-а-ак...

— Кому сказала! Пошла! — Бедную девчонку пришлось резко тряхнуть за плечи, вздернуть на ноги и от души добавить ускорения ладонью пониже спины. Потому что просто трясти бесполезно, а по лицу я ударить все равно не могла. Даже ради дела… Терпеть не могу такие методы, но в ситуации, когда человек впадает в ступор, они самые быстрые и самые действенные, а мне сейчас некогда.

Девчонка еще раз взвизгнула и со всех ног кинулась куда сказано. А я развернулась и пошла почти спокойным шагом к содрогавшимся от мощных ударов воротам. Я осталась здесь старшая… За спиной у меня больше никого нет. То есть мужчины есть, но это не то. Нет старшей женщины, умной, понимающей и той, что решит все проблемы. Это очень-очень страшно. Ужасно хотелось развернуться и со всех ног кинуться туда, куда умчалась мною же ускоренная Вивиан. Спрятаться, забиться в щель и ждать, пока другие… взрослые... пока взрослые решат, уладят, защитят, и даже если накажут… то это ерунда.

Когда взрослый — это ты, почему-то ни капли не здорово… а я раньше не знала.

Подняться в надвратную башню было не трудно, особенно в том состоянии ледяного бешенства, в которое я вдруг провалилась с головой. Что они творят, идиоты?!

— Лейсан! — как сквозь вату донесся до меня крик кого-то из мужчин, но я даже не разобрала, кто из них кричит: Лиль, Сириан или вообще эсс Гурзиш. Мне было… все равно. Или я сейчас остановлю это безумие, или… или остановлю его. Другого исхода событий для меня сегодня не предусмотрено.

В надвратной башне было пыльно, сухо и темновато, пахло старым деревом и немного порошком от короедов. Здесь обычно никто надолго не задерживался, даже стражи либо торчали внизу в оружейной, что слева от ворот, либо патрулировали стены и двор. Никому и в голову не приходило, что коллегию будут штурмовать. Раньше не приходило… Однако когда ее строили — несколько сот лет назад, — все сделали по правилам оборонительной науки тех времен. Положена крепости ограда с крепкими воротами и надвратная башня над ними? Вот и построили.

Я подошла к бойнице и посмотрела вниз. Там, вооружившись двумя огромными бревнами, бесновались почти все мужчины города. Во всяком случае в первый момент мне так показалось — их было очень много, и они орали, ругались самыми непотребными словами, обещая засевшим в крепости «гулищим девкам» всяческие ужасы и такую мерзкую грязь, что меня затошнило. И вот их мы лечили? Им помогали? Да раздавить эту мразь разом, вот этими самыми бревнами, что они с ревом таскают по площади, чтобы разбежаться и со всей дури врезать по обгорелым воротам!