Птичка - Ann Lee (2022)

— Что ты … Назар… Нет! — вот и всё собственно что я могу сказать, перед тем, как он начинает терзать мои губы.

Как в каком-то любовном романе, в котором героиня сопротивляется, а её воздыхатель всё равно напирает. Никогда не думала, что буду на подобном месте. Он словно сломить меня пытается своим грубым поцелуем. Проталкивает язык насильно мне в рот, и чуть ли не до горла мне достаёт. Жмёт, так что кислорода не хватает, и рычит словно животное. И это просто отвратительно. Больно и унизительно. Все мои силы уходят на сопротивление. Я сдавлено кричу, пытаюсь царапаться, оттолкнуть его.

Что на него нашло, что за сумасшествие?

Ему надоедает моё трепыхание, и он перехватывает мои руки, и заводит за спину.

— Хочу тебя Птичка, хочу тебя, прямо сейчас, — горячо шепчет в мои истерзанные губы, и вжимается своим стояком, чтобы я не сомневалась что это так.

— Назар, то, что ты делаешь, это отвратительно, я тебе не кукла какая-то. Не смей меня трогать подобным образом, — выплевываю эти слова, со всем презрением на которое способна.

— Научись сперва ухаживать, а не хватать без разрешения! За кого ты меня принимаешь?

Назар замер, по его лицу пробежала тень, на скулах заиграли желваки. Он прикрыл глаза на мгновение, приходя в себя, хотя руки мои всё ещё держал, и прижимался тоже, вдавливаясь в меня своим твердым телом.

— Сучка рассудительная, учишь всё-таки, — процедил он.

— Отпусти меня, — трепыхнулась я, — должен же кто-то тебя учить, если ты элементарных правил приличия не знаешь, дожив до своих лет!

Он, наконец, разжал мои руки, и я растёрла запястья, и оттолкнула его от себя, потому что всё равно стоит скалой, и дышит так жарко.

— Ты со всеми женщинами так себя ведёшь? — возмутилась я, поправляя задранную одежду. Хорошо, что никто этого не видел.

— В том то и дело, что только с тобой всё так, — выдал он, и можно даже было уловить по его выражению лица досаду. По тому, как утер он свои губы, и взъерошил волосы. Словно, сожалеет о своей вспышке.

— Ну, прости, что провоцирую на то, чтобы быть говнюком, — совсем уже не сдержалась я.

— Ты права, права, блядь во всём, так тебе легче, ты довольна? — зарычал он, и упёр руки в стену по бокам от моей головы, я тут же сложила руки, на груди закрываясь от него.

— Давай скажи тогда, что дальше делать? Ты же умная Вика, всё знаешь.

— Назар, это не я сбежала от тебя после проведенной совместно ночи, и не давала о себе знать целый месяц. Делай что хочешь, просто знай, что этого больше не повториться, тем более с такими методами, — выпалила я, чувствуя, как болят губы от его нападения.

— Я понял, — смирил всё-таки он свой нрав, и отошёл, — прости.

Я молча проскользнула за дверь, и опёрлась о неё спиной. Дотронулась дрожащей рукой до истерзанных губ, и почувствовала вдруг влагу на щеках. Не знаю, по какому случаю мои слёзы. Назар весь полностью, взбудоражил меня, и не только его действия грубые. Но и само присутствие его разбередило зарубцевавшиеся раны. Поэтому причин было много, а вернее одна.

Брутальная, ненормальная, сумасшедшая причина.

14. «Сбор информации»

Назара повело.

Вот вроде только, что был адекватный, спокойный, а увидел её, и всё, пропал.

Очнулся только сейчас, когда, наконец, слова её дошли до него. А до этого словно в тумане. И что за подстава от судьбы, в этом городе и шагу ступить нельзя, чтобы не наткнуться на неё.

Федька, затащил в свой новый спортивный клуб, показать, рассказать, завлечь, обрисовать все перспективы. Назар прямо ему сказал, что очень холоден к этой идее, ему и так хватает проектов.

Этот месяц для него словно один день, пролетел. Отдыху опять было отведено мало времени. По сути, конечно, сделано это было с умыслом, не думать, не размышлять, по поводу одной животрепещущей темы.