Волчара - Лина Филимонова

А Михей же, кстати, с этой Юлей вчера ворковал. Вернее, она с ним. А Юля — подруга Зайки. Так что я активно грею уши.

— А чего тогда отшил? — спрашивает Кабан Михея.

— Да борзая очень. Не люблю таких.

— Не любит он… Ишь ты, какой переборчивый! А мне нравятся дерзкие девчонки. С ними не скучно.

Я думаю о Зайке.

Она дерзкая. Но при этом жуть какая пугливая. Удивительное сочетание!

Она вся удивительная. Нереальная. Нежная и страстная. А как она стонет! А как кричит, когда кончает…

— Мля! — ругаюсь я.

— Вар, ты чего?

— Ничего!

Замечтался, побрел куда-то, как лунатик, врезался дурной башкой в шведскую стенку.

— Заткнитесь! — рычу я на ржущих друганов.

Пойду я, пожалуй, отсюда. Пока меня штангой не придавило. Или я кому-нибудь ненароком башку не открутил…

* * *

Зайка.

Моя девочка. Моя сладкая ягодка. Нежная малинка…

Вижу ее хрупкую фигурку за стойкой администратора салона красоты — и меня как будто кипятком ошпаривает.

— Что, опять кофе пить пришел? — раздается рядом голос Семена.

— Ага.

Он смотрит через улицу, проследив за моим взглядом. Конечно, уже давно догадался, за каким кофе я сюда таскаюсь. Выгляжу в его глазах дебилом. Но мне насрать.

Семен снова поворачивается ко мне.

И роняет челюсть на пол. Потому что я достаю из рюкзака настоящий полевой бинокль.

А что? Я хочу видеть Зайку во всех подробностях.

— Ну ты, Вар, даешь… — пораженно выдыхает он.

— Какие-то проблемы? — рявкаю я.

— Да нет. Никаких. Можешь хоть подзорную трубу притаскивать. Мы всем посетителям рады. Даже долбо… Особенно таким уважаемым людям, как ты.

— Исчезни. И пусть мне еще эспрессо принесут.

У меня этот эспрессо скоро из ушей польется…

Я наблюдаю за Яной. Вижу, что она жует бутерброд всухомятку, пока рядом никого нет.

Моя девочка! Разве можно так портить желудок?

Срочно звоню на кухню клуба и даю распоряжение отнести в «Эгоистку» полноценный обед. Зайка должна хорошо питаться! Она у меня и так худенькая, как тростиночка.

Я наблюдаю дальше.

Яна улыбается. Пританцовывает. Идет куда-то вдоль витрины салона, и при этом аппетитно покачивает бедрами. Кажется, у нее там звучит музыка.

И моя девочка танцует… Значит, ей хорошо!

Может, она даже вспоминает сегодняшнюю ночь. И у нее внутри разливается такое же медовое тепло, как у меня.

А то, что она сбежала… Так испугалась моего напора. Но ей понравилось. Точно понравилось!

* * *

Я торчу у подъезда Зайки в автомобиле, который она не знает. Спрятаться несложно — вечернее время, полно людей и машин. Главное — не пропустить среди этого потока мою Яну.

А вот и она.

Так. А это что за хрен к ней подваливает?

Да ладно! Не может быть.

Сам батон пожаловал. Тот самый, который недавно женился на какой-то сисястой булке.

Какого хера он делает возле моей Зайки?!

Мля…

Неужели… Это из-за него она сегодня такая веселая? Из-за него весь день мечтательно улыбалась и танцевала на работе?

Походу, у нее с этим недокрошенным батоном все налаживается.

Внезапно я вспоминаю признание Зайки, которое она сделала еще в тот день, когда я пытался устроить ей несанкционированный обыск. Она тогда сказала, что у нее за всю жизнь был только один мужчина. Первый и единственный.

Этот самый батон!

И, как только я представляю, что это чмо прикасалось к нежным бутончикам моей девочки, у меня срывает крышу.

В висках гулко стучит, перед глазами красная пелена, горло сдавило железной рукой бешеного гнева…

Батон, если хочешь жить — лучше беги. Я сейчас за себя не отвечаю…

32

Яна

— Доставка для сотрудниц «Эгоистки», — объявляет курьер, внезапно появившийся в дверях нашего салона.

И начинает выкладывать контейнеры из фольги.