Ночная погоня - Александр Кулешов (1978)

Он получил по заслугам — это был убийца. Виновник же гибели троих — девушка наказания не понесла. Она и ныне спокойно занимается своими делами. Совесть ее не мучает. Но попробуйте заговорить с ней о шоферах-пьяницах, лихачах, нарушителях — вам станет не по себе от ненависти, звучащей в голосе этого человека. Она считает, что всех их надо расстреливать, нет, лучше вешать, всех до одного!

Такие чувства можно понять: те, кого эта девушка так ненавидит, отняли у нее любимого человека.

Как ни печально, происшествия, о которых рассказывается в этой короткой повести, действительно были. И люди, о которых идет речь, существовали или существуют. Быть может, они не совсем такие, какими их описывает автор, и не совсем так провели тот роковой день, и наверняка иные у них имена, но, в конце концов, разве это так уж важно?

— Ой, девчонки, как в кино! Честное слово! Ох…

Лена задыхалась от переполнявшего ее желания поделиться сенсацией с Валей и Ниной.

Их было трое: Валя, серьезная и обстоятельная, Нина, доверчивая и восторженная, и Лена, легкомысленная и самоуверенная. Во всяком случае, таковы были неофициальные характеристики, которые выдало им общественное мнение курса. Были, разумеется, отклонения, как и во всяком общественном мнении, так сказать, крайние точки зрения. Ну, например, Олег считал, что Мина жестока и коварна, а Юрка обвинял Валю в легкомысленном и несерьезном отношении к его большим и вечным чувствам. Многие девочки находили за Леной кое-какие грехи, но, наверное, сами грешили против объективности, потому что была Лена уж слишком красивой и слишком нравилась всем мальчикам. Но общественное мнение, хоть и составляется из мнений индивидуальных, все же, как правило, отражает действительную картину, так как крайние точки зрения отбрасывает, как в судействе по фигурному катанию.

Общались друг с другом на курсе все, но одни дружили больше, другие меньше. Валя, Нина и Лена составляли одну из самых дружных компаний. Вместе ездили в институт, поскольку жили в одном доме, вместе готовились к занятиям, вместе обсуждали и порой решали «мировые проблемы»: например, где встречать Новый год, какое надеть платье и как сказать Юрке, что взаимных чувств к нему нет…

Секретов друг от друга у подруг не было, хотя каждое признание начиналось с неизменного требования: «Только дай честное слово, что никому…»

В начале сентября какие занятия! Но эта зануда лексичка уже задала приготовить диалог. Проект основы — выражаясь парламентским языком — был, как всегда, составлен Валей; Нина внесла в него немногочисленные, но полезные поправки, а когда все было готово, примчалась с опозданием, тоже как всегда, Лена.

Лена действительно была очень красивой — высокой, с хорошей фигурой, с блестящими черными волосами, спускавшимися по новой моде до середины спины; юбка, которая была «миней мини», обнажала загорелые после южного отдыха ноги. Губы Лена не красила, они и так у нее были яркими. Зубы на загорелом лице сверкали, черные глаза сверкали, сверкало какое-то огромное кольцо, подаренное ей, как она таинственно намекала, отвергнутым вздыхателем, а в действительности купленное отнюдь не за миллионы на сочинском базаре у цыганки. Словом, Лена вся сверкала.

— Погоди… — Валя недовольно поморщилась. — Вот мы тут разыграли диалог…

— Ой, Валька, ну ты не можешь подождать со своим диалогом? Ей-богу, девчонки, такое дело…

— Но ведь завтра…

— Ну послушай, Валь, ну, пожалуйста! Я чуть в милицию не попала.

— Ой! — испуганно пискнула Нина.

Столь невероятное сообщение заставило замолчать даже строгую Валю.

— Только не ворчите. — Лена понизила голос до шепота. — И потом, дайте честное слово, что никому, даже…

— Да что ты, правда, мы ж могилы, — запротестовала Нина, — уж по части хранения тайн ты нас с Валькой знаешь…