Одежды Кайана - Бейли Баррингтон Дж. (2002)

Но вся одежда, тем не менее, сделана вручную, на заказ или нет. Массовое производство на машине или на фабрике, очевидно, невозможно. Сама такая идея считается ужасающим варварством, и зиодцы, которые с готовностью покупают и носят такие одежды, вызывают жалость и презрение кайанцев. Одеяние кайанца — это его способ взаимодействия с мирозданием, его интерфейс, пограничная зона между внутренним и внешним миром, единственный способ оценить и подтвердить собственное существование, привести в действие скрытые способности и, следовательно, совершенно неизбежно и необходимо, чтобы одеяние было делом рук одного художника, одновременно и конструктора, и исполнителя замысла. Кайанский сарториал отличается чудесным единством работы рук и мозга. Используя энергоинструменты, зачастую работая в пылу вдохновения, он способен создать целый костюм за какие-то минуты, проявив поразительное искусство и оригинальность.

Кайанцы настойчиво отрицают, что их пристрастие к внешней декорации тела с помощью одежды имеет что-то общее с пристрастием к психоделическим веществам. Искусство Одеваться — считается, что это практичное экстравертированное умение реализации жизненных возможностей, не зависимое от внутренних перемен в настроении. Арт Матт-Хелвер («Путешествия по Рукаву Цист») склонен полагать, что самые искусные из кайанских сарториалов черпают вдохновение в подсознательных мотивах своих "Я". Руки, кроящие и сшивающие ткань, реагируют на сигналы подсознательного расового архетипа, которые затем могут овладеть носителями этих одежд.

Лист. "Компендиум культуры”

Такси мчалось по улицам Гридиры, столице Харлоса. Сквозь затемненные стекла проносились смутные очертания метрополиса, словно угловатые фантомы, в переменах от яркого света к тени и обратно.

Реалто Маст был в приподнятом настроении.

— Чрезвычайно благоприятное завершение нашего предприятия, не так ли, Педер?

Он поднял бокал в приветственном тосте и опрокинул в себя крепкий зеленый напиток — единственную разновидность алкоголя, которую могло предложить им такси.

Педер отпил из своего бокала.

— Пока что все идет неплохо. — И это было все, что он был склонен ответить.

Но все действительно шло неплохо. «Коста» совершила посадку в том же небольшом коммерческом космопорту, обслуживавшем почти исключительно мелкие коммерческие линии, с которого они стартовали в свою опасную экспедицию, и теперь была возвращена владельцу, с невинной записью об охотничьей экспедиции к антиподастральным рифам. Операция по перевозке груза потребовала осторожности и времени, но теперь операция эта была успешно завершена, и сейчас Кастор и Граун складировали сокровища в одном пригородном особнячке, заблаговременно снятом для этой цели. Теперь оставалось одно — реализовать изделия, процесс, рассчитанный на годы, неспешный, целиком являвшийся прерогативой Педера.

Поэтому были, следовательно, причины чувствовать себя удовлетворенными, и Педер даже начал прощать Масту его отдельные грешки по отношению к нему.

Такси остановилось у приземистого входа в какое-то заведение, обрамленного аляповатыми розовыми и электрически голубыми движущимися светополосами. Педер встревожено выглянул в окно. Он увидел узкую темноватую улочку с высокими зданиями по обе стороны, сверкающими тускловатыми рекламами и вывесками. Он опознал закусочную «Мантис», заведение в районе Гридиры, на которое действие закона распространялось весьма условно. Это заведение он один раз посещал в компании Маста.

— Ага, прибыли, — жизнерадостно ответил Маст. — Войдем, и я угощу тебя — немного вина и что-нибудь поесть.

Педер без особого энтузиазма потрогал свою дорожную сумку.

— Я поеду домой, — сказал он нерешительно. — Я хотел сразу вернуться в мою мастерскую на Тарн-стрит.

Маст весело хлопнул его по плечу: