Голубая комната - Жорж Сименон (2004)

— Где никто не мог вас увидеть? Еще одно совпадение. Вернувшись домой, вы положили покупки на кухонный стол. Ваша жена в это время была в саду. Она снимала развешанное белье и складывала его в корзину. Вы подошли к ней? Поцеловали ее перед уходом?

— У нас не было такой привычки — я же уезжал ненадолго. Я просто крикнул ей с порога: «До вечера!»

— Вы не сказали ей, что привезли джем?

— Зачем? Она нашла бы его на столе.

— Вы не задерживались в кухне?

— В последний момент я увидел кофеварку на огне и налил себе чашку кофе.

— Если я не ошибаюсь, то это по крайней мере пятое совпадение.

Почему Дьем так настаивал на этих совпадениях? Тони ничего не мог тут поделать. Может быть, они хотели, чтобы он начал возмущаться и протестовать? Это был пройденный этап, и теперь он равнодушно отвечал на вопросы. Сегодняшний день был такой же хмурый и мрачный, как и то семнадцатое февраля — низкое серое небо, тусклый свет, деревня, казавшаяся пустой, лужи после недавнего дождя.

— Почему вы поехали через Триан?

— Потому что мне было так удобнее.

— У вас не было другой причины?

— Я хотел поговорить с братом.

— Посоветоваться с ним? Вам и раньше случалось, хоть вы и старше, просить у него совета?

— Я часто говорил с ним о своих делах. Кроме того, он один был в курсе моих неприятностей с Андре.

— Вы считаете, что у вас были неприятности?

— Меня раздражали эти письма.

— Не слишком ли мягко вы выразились после того, в чем вы признались Мани?

— Предположим, они испугали меня.

— И вы приняли решение? Об этом вы совещались с Венсаном? Пока вы беседовали с ним, господин Фальконе, ваша невестка вышла за покупками, а Франсуаза убирала комнаты на втором этаже.

— Как и всегда по утрам. Когда я зашел в кафе, Венсана тоже там не было. Я услышал звон бутылок в подвале и увидел открытый люк за кассой. Брат доставал вино на день, и я подождал, пока он поднимется.

— Вы его не окликнули?

— Мне не хотелось ему мешать, а время еще было. Я сел у окна и стал размышлять, о чем я буду говорить с Гарсиа.

— Вы пришли посоветоваться с братом, но решение уже было принято?

— В какой-то степени.

— Объясните.

— Я предвидел, что Гарсиа будет колебаться, потому что он очень осторожен и его легко испугать. То есть для меня это была игра в орлянку.

— Вы были готовы разыграть свое будущее и будущее вашей семьи в орлянку?

— Именно так. Если бы Гарсиа согласился — я продал бы, если бы он отказался от этого предприятия, я бы остался.

— А какова роль вашего брата во всем этом?

— Я хотел поставить его в известность.

— Свидетелей нет — не было даже вашей невестки, так что никто, кроме Венсана и вас, не может рассказать нам об этой беседе. Вы очень дружны, не правда ли?

Тони вдруг вспомнились времена, когда он водил брата в школу, они шли по дороге то разбухшей от грязи, то заледеневшей, в тяжелых непромокаемых плащах. Зимой они уходили и возвращались по темноте. Бывало, уставший Венсан еле волочил ноги в своих подбитых гвоздями ботинках, и приходилось буквально тащить его. На перемене Тони издалека присматривал за братом, а когда они возвращались в Буазель, готовил ему бутерброды, поджидая отца.

Но о таких простых вещах не расскажешь, это надо пережить самому. Откуда Дьему было знать.

Венсан, конечно, был ему ближе всех, а тот со своей стороны был ему признателен за то, что он не строил из себя старшего. Итальянский еще больше объединял их, потому что напоминал о детстве и о матери, с которой они говорили только на этом языке.

— Боюсь, если я останусь, мне не будет покоя.

— Сегодня утром она тебе ничего не сказала?

— Мы были не одни в магазине, думаю, через два-три дня я получу очередное письмо и одному Богу ведомо, что в нем будет.

— Как ты объяснишь все Жизель?