Прощай, любимая! - Джон Локк (2015)

Пока все хорошо.

Я пытаюсь избавиться от радостного чувства, которое всегда приводит к катастрофе. До скоростной автострады, по которой я доеду до дома Мэри, еще две мили.

Сколько я помню Мэри, она всегда имела избыточный вес. Когда я познакомился с нею – это было шесть лет назад, – мы поговорили минут пять, после чего она осторожно извлекла из бумажника фотографию в прозрачной пластиковой оболочке и, взглянув на нее, протянула мне.

– Можете представить, что это я? – спросила она, излучая радость.

На тот момент возраст фотографии составлял не меньше десяти лет. На ней была изображена стройная молодая женщина со светлыми волосами до плеч и широкой улыбкой. На ней был красно-белый топик, плотно облегавший подтянутый живот, и желтовато-коричневые шорты, открывавшие крепкие ноги конической формы.

– Прекрасный снимок, – сказал я.

Никогда не забуду, с какой осторожностью она взяла у меня старую фотографию, словно это была драгоценность, и, прежде чем вложить его обратно в бумажник, окинула ее долгим, грустным взглядом.

С тех пор я встречался с Мэри примерно на тридцати мероприятиях, и каждый раз она показывала кому-нибудь эту старую фотографию.

Я собираюсь быстро проехать мимо дома Мэри, не заезжая к ней, дабы не вызвать ничьих подозрений, и просто посмотреть, стоит ли ее автомобиль в подъездной аллее. Он должен стоять именно там или на улице, перед домом. Дело в том, что Мэри и ее муж, Паркер, страшные барахольщики. За многие годы в их гараже скопилось столько хлама, что там не осталось места для автомобилей. До их дома остается один квартал. Проехать мимо и посмотреть, на месте ли синий «Тойота Селика» 2004 года, не составит труда.

Его там нет.

Звонит мой мобильник. Это Карен Вогель. Я хочу потребовать от нее объяснений, но не знаю, с чего начать. Нажимаю кнопку и, не успев поднести трубку к уху, слышу ее вопль. Она кричит так, будто подверглась нападению.

Ей удается заговорить лишь после нескольких попыток, и слова у нее перемежаются с всхлипами и рыданиями, но в конце концов она рассказывает мне, что с нею случилось. Слушая ее, я убеждаюсь в том, что она ничего не знает о Рейчел, Мэри и гангстерах.

– Не клади трубку, – говорю я. – Не двигайся с места. Я еду.

Я мчусь в сторону кооперативного дома Карен. В трубке слышится ее тяжелое дыхание. Она говорит, что в ее мобильнике садится аккумулятор, и хочет прервать разговор, чтобы перезвонить мне с домашнего телефона.

– Нет! – кричу я. – Пожалуйста, не клади трубку. Я приеду через пять минут.

В трубке раздается щелчок, и голос Карен стихает. Я жду, что она перезвонит мне.

Спустя несколько минут я въезжаю на ее подъездную аллею и паркую свой «Ауди» позади ее автомобиля. Багажник последнего закрыт. Я открываю его и вижу, что он пуст. Окидываю взглядом двор. Ничего необычного. Как и на улице. Подбегаю к входной двери Карен и колочу в нее, выкрикивая ее имя.

Никакого ответа.

Я поворачиваю дверную ручку, и, как это часто бывает в кино, дверь открывается. Продолжаю звать Карен. Вхожу в кухню и вижу на столе ее мобильник. Проверяю, действительно ли в нем сел аккумулятор. Действительно. На полу возле задней двери лежит предмет, который сразу вызывает у меня тревогу: сумочка Карен. Она раскрыта, словно упала или была сброшена со стула. Бумажник и всевозможные мелочи, составляющие традиционное содержимое дамской сумочки, разбросаны по полу.

Задняя дверь открыта.

Глава 11

Несколькими минутами ранее Карен рассказала мне по телефону, что заехала домой переодеться, чтобы потом отправиться на работу. Она зашла в спальню, переоделась и затем решила, что ей нужна губная помада, лежавшая в сумочке, оставленной в автомобиле. Вернувшись к автомобилю и открыв дверцу, она обнаружила, что сумочка исчезла. Зная, что в багажнике ее быть не может, Карен тем не менее открыла его.

…И увидела мертвое тело.