ЧОП "Заря" - Евгений Гарцевич (2022)

Гидеон, несмотря на состояние, вел быстро, но аккуратно. Крепко обхватил мерцающий камень и медленно шевелил пальцами, когда машина притормаживала или набирала скорость. Грунтовая дорога петляла по лесу, периодически открывая вид на небольшие полянки. Довольно часто попадались следы пожара, не так чтобы стеной пламя прошло, а локальные пятна, как от дурных туристических стоянок.

Мы проскочили мимо нескольких домов, на первый взгляд заброшенных, хотя в паре мест вился дымок из труб. В остальном лес шел сплошняком, наш обычный смешанный из средней полосы России. Дубы, березки, сосны и осины, много орешника – в голове пронеслось: я узнал, что у меня есть огромная семья, бла-бла-бла, это все мое родное.

Я понял, что действительно родное. Все вокруг, сама ситуация, сосредоточенные суровые мужики передо мной, взволнованный Захар, который спорил с водителем, чесночный запах, смешанный с машинным маслом, даже странная осиновая бита в моих руках – все это казалось таким привычным и родным, будто я действительно дома.

На перекрестке заметили удаляющуюся машину. Старичок «Форд» годов этак тридцатых того мира, откуда я только недавно выпилился. Но шел бодро, блестел новеньким хромированным бампером, а по звуку так вообще электромотор там под капотом. Надо будет разобраться с местным автопромом, фиг знает куда здесь свернули технологии, когда магия появилась.

Гидеон посигналил и притормозил, раздумывая не свернуть ли в погоню, но Захар покачал головой и легонько подтолкнул его под руку, мол, забей, ехать надо.

– Граф Кузьмин, – управляющий повернулся ко мне, показывая на удаляющуюся тачку, – Сосед. Захаживал иногда к Гордею на рюмочку да посплетничать.

– Да, мразота он, – негромко сказал Гидеон, – По-любому знает, гнида, что в Авдеевке беда, да и нас видел. Мог бы и помочь.

Дальше ехали молча. Я пытался узнать, что нас ждет, и Захар стал накидывать варианты. Вот только для меня это в лучшем случае были слова из сказок и фэнтези. Криптид, стржига, токолош, гуль, Енисейский дьявол – и прочая ересь, от которой бледнел Колун, а Вилы покрылся испариной и до хруста в костяшках сжал свой трезубец.

Авдеевка открылась внезапно, мы выехали на пригорок и уткнулись в перекошенный грузовик, у которого два старика пытались поменять колесо. Вокруг плотной массой, под цепким взглядом розовощекой девчонки-пионерки, сгрудился филиал местного детского сада. Нет, галстука у нее не было, зато был тот самый взгляд – быстрее, выше, сильнее и полная решимость охранять мелюзгу от любой угрозы.

Колун разглядел своих пацанов и, получив молчаливое согласие Захара, остался помогать с колесом, а наш поредевший отряд двинулся дальше.

С пригорка открылся неплохой вид – деревня как на ладони. Дорога, идя чуть наискосок, делила деревню на две части и упиралась в небольшую церквушку. Я насчитал около двадцати домов с одной стороны и три десятка с другой. Похоже, все, кроме детей, сейчас собрались в церкви, навалили вокруг заграждений – куски забора, перевернутые телеги и теперь жались поближе к входу, над которым светил чугунный фонарь.

Очень похожий на те, что были в усадьбе, только крупнее и пламя какое-то неестественное. Во-первых, было белого цвета, а во-вторых, не дрожало на ветру, хотя он периодически задувал довольно сильно.

На пороге церкви стоял священник, в привычном для меня образе, а не то что Гидеон – ряса, борода, крест на пузе. В руках у него дымилось кадило, которым он махал в сторону леса. Я навис через сиденье, схватив Захара за плечо, и уставился на то, куда смотрел священник.

Туман. Грязно-серое пятно с зелеными переливами шириной в два дома с огородами очень медленно выползало из леса.

– Млять, зеленка, – Гидеон сплюнул в окошко, – Захар, не говнись, отдай флягу, а? На сухую слишком нервно будет.