Боярин - Роман Галкин (2017)

— В какой стороне Оскол? — спрашиваю спутника, вспомнив, что Петр Александрович в разгар схватки кричал, чтобы все отходили к Осколу.

— Там, — Алексашка тычет рукой в ту сторону, откуда мы только что пришли.

— А если по руслу идти к Осколу, то в какую сторону? — пытаюсь спросить более конкретно.

— По руслу? — парень озадаченно смотрит себе под ноги, словно только что обнаружил, что стоит на скованной льдом реке. — Дык, я этих мест не знаю. Коли это река Оскол, то крепость на ней и стоит. А ежели какая другая, то и вовсе не знаю.

Та-ак. Ясно, что ничего не ясно. Прислушиваюсь — не слышна ли погоня. Пока ничего не слышно. Но вряд ли нас надолго оставят в покое.

Итак, где мы можем быть? Если князь наказывал идти в Оскол, значит мы ближе находились именно к Осколу, нежели к какому другому населенному пункту. Значит эта река вполне может быть Осколом. Так как ехали мы в Курск, а значит на север, если я правильно знаю географию, то крепость (статуса города Оскол похоже в этом мире еще не получил) находится ниже по течению. А если это другая река? Всякая мелочь все равно впадает в Оскол. А если это Северский Донец, или впадающая в него речушка? Могли мы завернуть в эту сторону? Тогда, идя вниз по течению, мы должны прийти в Белгород. Или нет? А есть ли в этом мире Белгород?

— Короче, — окликаю, продолжающего безуспешно разыскивать следы Алексашку. — Надо идти вниз по течению. Светлейший Князь наказывал в случае чего всем собираться в Осколе. В какую сторону река течет?

— В ту, — указывает он влево, предварительно отыскав наиболее прозрачный участок льда и всмотревшись в неспешное движение воды.

— Значит Оскол там, — заявляю как можно убедительней.

Ледяная дорога

Поспешно двигаемся в выбранном направлении. Стараемся идти по чистым участкам, не оставляя следов. Вдруг Алексашка взмахивает руками и, смешно вскинув ноги, шлепается на задницу. От звука, с которым он хряснулся об лед, мне становится не по себе.

— Сильно зашибся? — спрашиваю сочувственно, протягивая ему руку.

— Неча, — еле выдавливает из себя Меньшиков, багровея из-за остановившегося от удара дыхания.

Наконец ему удается вдохнуть и, уцепившись за мою руку, он поднимается и молча двигает дальше. Однако двигается теперь осторожнее, не задирая высоко ноги, а передвигая их словно лыжник, скользя по льду. Засмотревшись на него, сам теряю равновесие и шмякаюсь прямо в снежный нанос.

— Экий ты… — говорит обернувшийся спутник, но не заканчивает фразы, вероятно посчитав упрек неуместным на фоне своего недавнего падения. — След замети.

И правда, надо чем-то замести мой отпечаток на снежном пятачке. Угораздило же меня ляпнуться в единственный на десятки метров вокруг снежный островок. Но, зато не ушибся.

И чем теперь замести след? Пробую поскрести саблей — получается не очень. Может, шапкой? Твою мать! А где шапка-то? Ощупываю рукой всклокоченные волосы с болтающимися на кончиках мелкими льдинками застывшей испарины. Голове сразу становится холодно. Хорошо еще, что дубленка с капюшоном. Накидываю капюшон и снова сбрасываю его. Снимаю дубленку и встряхиваю ее над снежным наносом, проведя по нему полами. Теперь снег лежит более-менее ровным слоем, следов моего падения не видно.

Километра два продолжаем осторожно скользить по льду. Место, где вышли на берег, уже давно скрылось из виду. Русло сделало небольшой поворот в обратную сторону. Судя по положению светила, река в этом месте течет на восток. Странно. Оскол должен течь на юг, насколько я помню карту. Хотя, не может же она все время течь строго в одном направлении.

Продолжаем тщательно осматривать берега, в надежде обнаружить хоть какой-нибудь след продвижения здесь князя с гвардейцами. Оно понятно, что они не глупее нас и двигаются так же осторожно. Но все же хочется найти хоть какое-нибудь доказательство того, что мы выбрали верное направление.

Да е-мое! Опять чуть не упал.