Боярин - Роман Галкин (2017)

Далее последовали долгие и витиеватые излияния из уст Евлампия Савина, в коих поминалась судьба-злодейка, князья-московиты и никчемное отребье, годное лишь просить милостыню на паперти, а не именоваться казаками и ходить в лихие набеги на клятых москалей. А я тем временем молил Бога, чтобы ни у кого из бандитов не возникло желание проверить, способен ли нормальный человек протиснуться в узкую щель под потолком. Выплеснув накипевшее, генерал распорядился немедленно покинуть усадьбу, ибо, ежели беглец, то есть я, все же доберется до крепости, то надо как можно дальше оторваться от возможной погони.

— Полоняников порубать, чи шо? — вопросил кто-то.

— Я тя самого порубаю! — взъярился Савин. — с собой погоним. Продадим османам, хоть какой-то навар получим. И не дай Боже, кто девку пальцем тронет!

В доме вновь поднялась суета, а я, дрожа от холода, размышлял над полученной информацией. Слава Богу, Алена жива и невредима. Сопровождающие нас мужики тоже. Все ли? Но мне-то что делать? Дождаться, когда бандиты уйдут и, если не околею тут окончательно, бежать в Оскол? В лучшем случае доберусь туда к ночи. Погоня, если воевода ее организует, выедет не ранее утра. Плюс, пока домчатся до усадьбы. По любому у банды будет минимум полтора суток форы. То есть, Алену наверняка ждет османское рабство. А ежели Савин за своими бандитами не уследит, то чего и похуже. Ну, и что я могу сделать? Спрыгнуть и всех поубивать? Не смешно.

Дверь наружу теперь не закрывалась, и меня все сильнее трясло от пронзительно-ледяного сквозняка. Во дворе ржали кони, перекрикивались люди. Кто-то говорил, что надо подождать отправившихся в погоню хлопцев. Но Евлампий послал его куда подальше вместе с теми хлопцами и приказал выступать.

И вот все звуки стихли и я наконец-то расслабился. Дрожь тут же передалась челюстям, и они звонко застучали зубами.

Не в силах больше терпеть холод, я с трудом протиснулся в обратном направлении. Окоченевшие руки соскользнули с балки, но падение оказалось удачным — обошлось без травм. Содрогаясь всем телом, я поспешил внутрь дома в поисках тепла. Обнаружил печку и прильнул к ней, пытаясь впитать исходящее тепло. Увидел торчащий с лежанки край овчиной шкуры, стянул и завернулся в нее. После чего прошел и закрыл обе двери — комната была проходная. Вернувшись, снова прижался к печке, продолжая сотрясаться от не желающего покидать мои внутренности холода. Эх, сейчас бы кружечку простого кипяточка…

Неожиданные шаги за дверью оборвали мысль о кипятке, сменив ее другой — об отправленной за мной погоне. Наверняка это они вернулись.

Дверь заскрипела, открываясь. Паника мгновенно выгнала из меня холод, заставив его выступить липким потом.

В следующее мгновение через порог шагнул стрелец Федька. Парень обнимал себя за плечи и трясся от холода так же, как пару минут назад трясся я. Его взгляд быстро окинул комнату и наткнулся на меня. Стрелец испуганно шарахнулся назад, но уперся во входящего следом Данилу. Тот тоже заметил меня и удивленно взметнул брови.

— Дмитрий? — дрожащим от холода голосом вопросил он. — Так ты не утек?

— Я-а? Да я в жизни ни от кого не убегал!

— Дык, э-э… а… — попытался выразить мысль Данила, припадая к печке.

Федька забрался наверх и простучал оттуда зубами:

— По-по-подбросьте па-па-палешков.

— Охренел, чувак?! — осознание того, что я не одинок, придало мне уверенности, и потому решил сразу определиться с субординацией. — Нешто я тебе прислуга?!

Юный стрелец дернулся было соскочить с печи, но я остановил его повелительным жестом.

— Сиди уже. Данила подкинет. Да и недосуг нам тут долго греться. С минуты на минуту должны бандиты нагрянуть.

Услышав про бандитов, парни встрепенулись и опасливо покосились на дверь. Я в двух словах рассказал об отправившейся за мной погоней. Оказалось, они о погоне знали, но не подумали, что те, не догнав меня, вернутся в усадьбу.