Блюда оказались горячими, хотя были приготовлены явно не сейчас. И поросёнок буквально таял во рту. Не оценить умение повара девушка не смогла, несмотря на все свои дурные предчувствия.

Кордмир наполнил бокалы.

— За нас!

Вот уж какой тост ей точно не хотелось поддерживать. Но под его помрачневшим взглядом всё же пригубила вино.

— Почему Зар не учил тебя магии?

Марион чуть не выронила бокал. Это он вообще с чего? И к чему? В волнении сердце забилось чаще.

— Разве для этого не нужны особые способности? — она постаралась, чтобы голос звучал ровно.

Кордмир усмехнулся. Снисходительно, почти с издёвкой.

— Безусловно, нужны. И они у тебя есть.

Сердце трепыхнулось в груди. Лжёт он или нет? Зар говорил, что способностей у неё нет. Совсем. Не мог же он обманывать. Или мог? Но зачем это ему?

А вот эта сволочь наверняка хочет посеять сомнение в её душе.

— В любом случае, я не просила его учить.

В чёрных глазах промелькнуло злорадство.

Господи, кому она врёт. Мерзавец же читает у неё в голове как в открытой книге.

— Я могу обучить тебя. Ты станешь сильным магом, — на мгновение превосходство в чёрных глазах зашкалило. И вдруг сменилось почти добрым лукавством.

Боже, как же она устала от его масок! От их бесконечной череды!

Нервы неожиданно сдали.

— Отпусти меня! — взмолилась Марион.

— Об этом не может быть и речи, — об его ледяной тон можно было порезаться.

— Зачем я тебе?!

— Ты мне нравишься, — заявил он бесстрастно.

— Неправда! — слёзы подкатывали к горлу. — Я для тебя не больше чем игрушка!

— Мне нравится моя игрушка. В чём несоответствие?

Марион опять не могла понять, говорит он серьёзно или изгаляется. Как же он её достал!

— Ты хочешь превратить в свою игрушку целую планету! Ты чокнутый урод!

Марион закрыла лицо руками не в силах больше смотреть на его наглую рожу.

Какое-то время Кордмир молчал.

А потом снова переменился.

— Я просто хочу жить, — теперь в его голосе звучала печаль, чуть ли не отчаяние. — Я устал бегать, скрываться, всегда быть настороже. Они приговорили меня. И рано или поздно казнят, если только я не сумею обезопасить себя. Лишь закрыв планету, я смогу наконец жить спокойно.

Девушка подняла на него взгляд. В чёрных глазах притаилась боль. А ещё их заполонила какая-то поистине вселенская усталость.

— Кто — они?

— Неважно, — Кордмир тяжело вздохнул. — Марион, поверь, я говорю правду. Мне просто очень хочется жить.

По его щеке вдруг скатилась слеза.

Но настоящая или иллюзорная — кто ж знает. Он лжёт как дышит. Хотя не исключено, и что на него внезапно накатила откровенность. Марион так и не могла прийти к уверенности, что это было сейчас.

Тем временем Кордмир вновь сменил ипостась. Улыбнулся словно бы с бравадой:

— Давай ещё выпьем.

* * *

8 сентября 1781 года

Элиза сидела одна за огромным столом. Перед ней на тарелке дымилось аппетитно пахнущее рагу, бокал был наполнен её любимым вином. Только приняться за ужин она никак не могла себя заставить — щемящее предчувствие начисто лишало аппетита. Оно возникло еще часа два назад, совершенно без повода. Элиза не знала, что именно должно случиться, но побороть смутную тревогу не получалось, она лишь усиливалось с течением времени.

Кое-как пересилив себя, женщина нацепила на вилку и отправила в рот небольшой кусочек мяса. Стала медленно его жевать. Однако не ощутила привычного вкуса блюда, ей показалось, будто во рту у нее воск. С трудом проглотив тщательно пережеванный кусок, больше притронуться к пище она не смогла.

Нервы сдавали окончательно, в мозгу свербила одна мысль: вот-вот произойдёт что-то страшное… Элиза уставилась в тарелку невидящим взглядом. Сердце билось всё чаще, пульс отдавался в висках набатом.