Лейла - Колин Гувер (2021)

Впрочем, сомневаюсь, что выражение лица Лейлы, когда мы подъехали к дому, говорило о желании здесь жить. Скорее наоборот, вид у нее был такой, будто она уже готова уехать.

Я направляюсь в Большой Зал посмотреть, нет ли там термостата. К моему большому облегчению кабинетный рояль стоит на прежнем месте. Но меня огорчает толстый слой пыли на крышке. Столь великолепный инструмент заслуживает того, чтобы на нем играли, но, судя по его виду, я последний к нему прикасался.

Я провожу пальцем по крышке рояля, оставляя след в слое пыли. Узнав о том, что дом пустует, я не знал, чего ожидать. Беспокоился, что владельцы вывезли рояль, но все предметы интерьера остались на своих местах.

Лейла знает, что это скорее рабочая поездка, а не отпуск. Мне нужно написать альбом, поэтому в ближайшую пару недель я планирую работать за этим роялем по максимуму, не создавая при том у Лейлы впечатление, будто музыка стоит на первом месте в списке моих приоритетов.

Черт, наверняка Лейла сама поставит ее во главу списка. Ей больше меня хочется, чтобы я закончил запись альбома.

Не найдя термостат, я выхожу из Большого Зала. Бросив беглый взгляд в холл, я замечаю, как Лейла заглядывает в одну из комнат. Закрыв дверь, она проходит дальше и заглядывает в следующую. У нее озадаченный вид, будто она не помнит, где наша комната, и закрывает очередную дверь.

— Лейла, спальня наверху.

Она вздрагивает от моего голоса и разворачивается.

— Я знаю. — Лейла жестом указывает на дверь комнаты, мимо которой чуть не прошла, и заходит внутрь. — Просто… мне сначала нужно в туалет. — Она заходит в ванную комнату и закрывает за собой дверь.

Она ходила в туалет на заправке двадцать минут назад.

Порой мне кажется, что проблемы с памятью у нее хуже, чем она признает. Я подумывал проверить ее, рассказав о чем-то, чего никогда не было, и посмотреть, станет ли она делать вид, что все помнит.

Но это уже слишком. Я и без того чувствую себя виноватым.

Я слышу, как она включает воду в ванной, как раз когда нахожу термостат возле лестницы. В доме почти двадцать два градуса. Не думаю, что стоит увеличивать температуру, но все же прибавляю пару градусов, чтобы развеять прохладу, которую она чувствует.

Я захожу в гостиную, просто чтобы осмотреть все участки дома, которые не посещал в прошлый раз.

В гостиной очень неприветливая атмосфера, будто комната не предназначена для проживания. Возле камина стоят диван и двухместное кресло кремового цвета. Жесткий стул, обтянутый коричневой кожей, возле стола загроможденного аккуратными стопками книг.

В комнате всего одно окно, и задернутые на нем шторы погружают ее во мрак. В прошлый раз я пару раз проходил мимо этой комнаты, но ни разу не заходил внутрь. Здесь все время было полно людей, но сейчас в ней остались лишь тени.

В Большом Зале мне нравится гораздо больше. Возможно потому, что мы с Лейлой обрели связь именно там. В нем осталась часть нашей истории.

А с этой комнатой нас ничто не связывает. Если этот дом — сердце страны, то гостиная — ее желчный пузырь.

Если мы все же купим дом, первым делом я вынесу из этой комнаты все подчистую. Я снесу часть стены и добавлю несколько окон. Наполню ее мебелью, на которую Лейла сможет рассыпать миску хлопьев или пролить бокал красного вина.

Я сделаю ее комфортной для жизни.

С тех пор, как Лейлу выписали из больницы, мы нигде не чувствовали себя как дома. Возвращаться в мою квартиру во Франклине нам не хотелось. Оно и понятно. Но и покупать новую без согласия Лейлы было неправильно, поэтому я временно снял квартиру рядом с больницей, куда и отвез девушку после выписки. Я не спешу покупать постоянное жилье, потому что не уверен, что хочу жить во Франклине. Или даже в Нэшвилле.

Я часто просматриваю объявления, но ни один вариант не казался мне привлекательным, пока я не узнал, что этот дом выставлен на продажу.