— Здесь все так же красиво, — замечает Кикимора, ступая по полю, усеянному четырехлистным клевером.

За ней осторожно идет Роса.

— На самом деле изменилось многое, но оно не видно глазу, — говорит кот Ученый. — Расскажи, с какими вестями ты к нам пожаловала?

— К сожалению, не с радостными, — вздыхает Кикимора. — Мой супруг остался в замке, а сын сейчас ищет Берендея, чтобы…

— …предотвратить хаос, что сеет Лихо? — заканчивает за нее кот. — Что ж, проклятие разрастается быстрее, чем я предполагал.

— Но почему же ты не сообщил мне? Дуб мог использовать голос леса, чтобы…

— Ты ведь спала, Кикимора, — кот шлепает ее хвостом по руке. — Нельзя добиться ответа от того, кто находится в Затуманье.

Кикимора останавливается, когда дорожка из клевера заканчивается. Перед ней в небо взмывает огромный дуб: он раскинул ветви и при порывах ветра потряхивал кронами. На земле лежали желуди, оцепив дерево оковами.

— Что это? — несколько желтых листков привлекло внимание Кикиморы.

— Дуб замолчал, — отвечает Ученый. — И больше не поет нам с Маришкой песни.

— А где сама Маришка?

— Долгая история… для того, чтобы услышать ее, тебе придется остаться с нами.

— Я готова, — говорит Кикимора, — взамен ты поможешь мне разбудить дуб.

— Это будет непросто, — отвечает кот, соскакивая на землю. — Если его листья опадут, мы потеряем голос леса навсегда. Либо нам придется принести определенные жертвы.

— Если это поможет спасти Залесье, я приму удар на себя, — сказала Кикимора.

* * *

Иван вышел из замка вслед за Лешим. Тот подошел к привязанному Буяну.

— Славный ты конь, Буян. Столько всего повидал, о брате моем заботился, — сказал Леший.

В ответ Буян подставил под его морщинистую руку широкую морду.

— Я оставлю его тебе, — сказал Иван.

На нем были легкие доспехи из колдовского вьюнка: кольчуга из плотных зеленых стеблей, наручи и наплечники из крупных бело-розовых лепестков. На ногах царевича красовались сапоги из подорожника, скрепленного толстыми ветками. Веревка из мха подпоясывала его стан.

— Если бы ты не был царем Густой рощи, я бы не поверил, что эти… цветочки могут быть столь удобными и надежными.

— Я даю тебе свое слово, — ответил Леший. — Эти доспехи — лучшие и единственные.

— Но бывали ли они в сражениях?

— Однажды, — Леший подошел к Ивану и дотронулся пальцем до небольшой вмятины под сердцем. — Я мог бы погибнуть, если бы не магия, что хранят эти вьюнки. Таких доспехов больше нет. Смотри, не снимай их.

— Что будет, если я все же сниму их?

— Магия вьюнков не сможет защитить тебя, если не будет соединена с твоими сердцем и разумом. Используй ее мудро.

Иван кивнул, повернул голову и посмотрел на серого волка. Из-за того, что их зрение было связано, сейчас царевич видел самого себя глазами проводника.

— Идем, волк. Нам многое нужно сделать, — проверив ножны и убедившись, что меч на месте, Иван взглянул на Лешего. — Бывай, царь. Спасибо, что принял, но челом бить в благодарность не буду.

— И не надо, — ответил царь. — Лучшее, что ты можешь сделать для меня и Залесья — усмирить Лихо.

— Так я и поступлю, — сказал Иван, повернулся и они с волком отправились в сердце Залесья.

* * *

Я таскаю проклятые монеты в проем — подниматься каждый раз все труднее. Я протискиваюсь в тоннель, добираюсь до пруда и швыряю в его дно монеты. Возвращаюсь, набираю горсть золота и снова по кругу.

— Я больше не могу, — говорю я леди-колодец, усаживаясь на хвост. — Этим монетам нет конца.

— У всего есть начало, как и конец, — отвечает она. — Даже у меня.

— Но ты-то точно не сможешь умереть от старости или голода. Колодцу нет дела до людских бед, — говорю я.

Леди-колодец смеется.

— Милое дитя, ты ничего обо мне не знаешь. Если бы знала, то радовалась бы, что я неживая.

— Почему это?

— У меня есть секрет.