Право на выбор - Максим Больцман

— Обещали, что у них на радио завтра должны дать в новостных блоках, а еще предложить своим знакомым из других компаний.

— Здорово, главное, что бы нам это не аукнулось?

— А как до нас это дойти сможет?

— Карма старичок, карма. — также сухо продолжал Витя.

— Ладно Вить давай, и это, если там какие-то движения в городе начнутся, ты предупреждай меня.

— Ага.

Я попрощался с ним и примерно в это время сюжет подошел к концу. Его завершили фразой:

— Давай те не останемся безразличными к чужому горю, и попытаемся всячески оградить наших свами детей от подобных …

Последние слова я не разобрал, так как вмешался Артем:

— Ты вот это гавно хотел посмотреть?

— А тебе что, не понравилось?

— А что должно нравиться? Новостной сюжет.

— Я не в том смысле. Вот ты испугался если бы был матерью и у тебя был ребенок?

— Ну наверное да.

— А как бы ты его от этого обезопасил?

— Ну не знаю. Поговорил бы с ним, что бы не разговаривал с незнакомыми, не ходил по безлюдным улицам.

— А если бы было устройство позволяющее отследить его местоположение, купил бы ему его?

— Наверное да. — задумавшись ответил Артем.

— Тогда этот сюжет не говно. И он поможет мне неплохо подняться.

Смотреть новости дальше смысла не было и я быстренько закрыл это «окно». На следующий день подобный сюжет осветили не только на обещанном мне радио, но еще на 4 соседних. Ряд местных газет вышли с публикациями посвященными этой проблеме. Ажиотаж поднялся бешенный, в среду сарафанное радио дошло до столицы и нашло свое место в номере Комсомольской правды. Неимоверная шумиха была запущена в интернете. Те видеоролики, которые я проплатил спровоцировали целые флэш-мобы в разных городах, направленные не только на поиск, но и на обеспечение безопасности всех малышей.

Во вторник к нам потянулись первые интернет заказы, которые я лично отправлял по почте адресатам. Цена нашего изобретения составляла 1500 рублей, и за первый день мы продали аж 8 штук. Нашей радости не было предела. Правда некоторых из нас, точнее Максима, серьезно волновала моральная сторона вопроса, а именно:

— Вам не жалко тех людей, которые выходят в город и занимаются поисками несуществующего ребенка? — возмущался он.

— Нет, а что тут такого? — хором отвечали мы с Витей. — Эти люди разве занимаются плохим делом? Ну вышли на улицы, ну ищут, ну не найдут, зато, чисто гипотетически, сколько детей в это время может пропасть? Сколько из них попадет в руки каких-нибудь маньяков или педофилов? Родители будут пристальнее относиться к своим детям, проведут воспитательные беседы.

— Может быть даже уменьшиться количество ребятишек, которые бродят по улице и без наушников слушают музыку с телефона. У нас это явление распространено. — добавил Витя.

— А что в этом плохого?

— А ты знаешь сколько ежедневно таких детей шваркают на улицах? А вот когда у ребенка, что-то отнимают, тем более с применением силы, это оставляет психологическую травму. У меня так велик на улице отжали, так я почти две недели из дома боялся выйти.

— Вот видишь. — поддержал я Витю. — А ему было уже 22 к этому времени, а представь что будет с 10–13 летними ребятами.

— Вообще-то мне было 12.-поправил меня Витя не сразу поняв, что это была шутка.

— Все равно, я считаю, что это не правильно. — закончил Макс.

Но нас с Витей это мало волновало. Мы уже развернули активное производство наших браслетов. Я как и обежал подогнал Вити 3 ноутбука, и даже достал 2 стареньких ЭВМ, которые мне «любезно предоставили» мои знакомые. Я решил не дожидаться увеличения количества заказов и с первых дней втянуться в собственноручное производство, попутно отвлекаясь на обустройство своей личной жизни.

Глава 15. Все становиться на свои места

— Ну как все прошло? — спросил Макс по телефону.

— Супер. Мы потрясающе провели время.