Дальше выбираю я - Юлия Николаева (2016)

Тут появился Лев с папиросой в руке и внес в нашу беседу ноту безмятежности. Коля покурил, после чего они затеяли со Львом разговор на тему этногенеза и биосферы, упоминая его теску Гумилева столь часто в совокупности с множеством непонятных слов о народностях, что я решила покинуть кухню и устроиться на матрасе в комнатке. Ее я мысленно уже назвала своей, может, потому что она мне полностью соответствовала по жизненным меркам: место, где лежать, и потолок, куда смотреть. Этим я и занялась, попутно размышляя о нашем с Колей разговоре. Правда, говорил, в основном, он, но было интересно. Я нутром чуяла, что Коля попал в точку, и вся суета вокруг меня и Леши была связана с политическими играми, происходящими в это же время. Все три версии были возможны, и я не смогла остановиться ни на одной из них. Час я лежала, разглядывая потолок, пока в дверь не постучали. Лев сунул внутрь голову и спросил:

— Попозируешь?

Так как от мыслей уже голова пухла, я согласилась, и несколько часов провела на стуле перед Львом. Работу он мне снова отказался показать, как, впрочем, и Коле, который периодически заглядывал на огонек. Остаток вечера мужчины провели за обсуждением Гессе, и я даже смогла внести свою лепту. Мы отчаянно спорили на тему множества личностей в человеке и их проявлений, а также об истинности я, которое выбирает их. На этой мысли я отправилась спать, и снился мне в ту ночь портрет Гете, летающий по комнате и смеющийся надо мной.

На следующий день я проснулась в плохом настроении около одиннадцати утра, Коли не было, а Лев приготовил на завтрак овсянку, которую я с детства терпеть не могла. В общем, день с утра не задался, к тому же погода снова испортилась, на улице дул ветер и лил дождь. Из вредности я отказалась позировать, но Леву этот факт не огорчил, вооружившись очередным косяком, он ушел творить в одиночестве. Коля появился к четырем, хлопнула дверь, я понуро вылезла его встречать.

— Чего хмурая такая? — весело спросил он, проходя в кухню.

— Настроения нет.

— Сейчас появится, — он улыбнулся, ставя чайник на плиту и поглядывая на меня. Я же уставилась на него, пожалуй, впервые отметив, что он довольно симпатичный парень. Темные волосы блестели от капель дождя, улыбка придавала ему очарования, а глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели с притягательным озорством. Ни дать, ни взять, мальчишка с нашего двора. Однако в общей совокупности сразу становилось ясно, что с таким мальчишкой лучше не связываться, себе дороже.

— Чего уставилась? — поинтересовался он, — что-то новое увидела?

— Что за новости? — спросила я, отвлекаясь от Колиной внешности.

— Новости грандиозные. Отец твоего дружка бармена ни кто иной, как наш нынешний мэр. Вот радость-то, правда? Я как узнал, так до сих пор прыгаю от счастья, остановиться не могу.

— Ты серьезно? — не поверила я, сразу начиная прикидывать ситуацию в свете открывшегося факта.

— Какие уж тут шутки. Папаша, кстати, не очень скрывает это обстоятельство, хотя на каждом углу не трубит. Ребенка он нажил еще до начала карьеры, будучи неженатым, так что претензий к мужику никаких. Мать справедливо опасается бывшего или друзей бывшего, потому старается не распространяться. Само собой, все, кому надо, знают, что к чему. Вторая новость еще лучше: дружок твой пришел в себя.

— Как? — я даже подскочила, — что говорит?

— Ничего не говорит, так как ничего не помнит, вроде временная амнезия развилась на почве удара по голове. По крайней мере, врачи утверждают, что временная, а там, кто знает, парень в свете событий может решить, что и постоянная.

— Думаешь, Леша прикидывается?

— Не знаю, — пожал Коля плечами, — но поболтать с ним не мешало бы. Возможно, увидев тебя, сердце его дрогнет, и он вспомнит все, даже то, о чем не знал.

Немного подумав, я сказала:

— Он мог узнать что-то, связанное с делами отца.