Две параллельные - Галина Шатен (2014)

- Для меня мечта - это не просто абстрактное существительное. Мечта это как смысл жизни...

- Я скучала по тебе, - говорит мне тихо Марина, и я чувствую ее руку у себя на бедре, - ты вчера меня продинамил, а я ждала, а я не люблю ждать.

- Бывает, - ухмыляюсь я.

Она резко отстраняется от меня и смотрит. Я поворачиваю голову к ней и тоже смотрю на нее.

- У тебя кто-то появился? - шипит она.

- Возможно, - говорю я. Сама того не зная, она подкидывает мне идею.

- ...одна за которую он держится, та, что наполняет смыслом...

- Пафасно! - выкрикивает Власова и слышится хихиканье. Глупые куры.

- Мариночка, ты мешаешь, - делает ей замечание учительница.

- Я выражаю свое мнение по поводу услышанного, - пожимает плечами Марина. Она явно недолюбливает Читу. Хотя странно, они даже, по-моему, не пересекаются. Два совершенно разных мира.

- Пусть Риточка дочитает, а потом мы обсудим.

- Кто она? - уже ко мне шепотом обращается Марина. Ого, а это ее заинтересовало. Я лишь хмыкаю в ответ.

- И-и к-когда е-есть...

- О, Боже, - смеется Власова, Чита ещё больше краснеет и замолкает.

- Алла Захаровна, можно я прочту свою работу? - тянет руку Кира и бросает на нашу парту короткий взгляд.

- Риточка, ты не будешь возражать? - спрашивает учительница.

Рита, закусив губу, молча, качает головой и меняется с подругой местами.

- Где она тебе перешла дорогу? - спрашиваю я у Марины. Она слегка хмурит идеально нарисованные брови. Куда делись ее, перестали расти?

- Лапик? - она небрежно пожимает плечами, - терпеть не могу, строит из себя всю такую святую. Фу, а как она одевается, что с ее вкусом? Он умер? В общем, она меня раздражает.

Я поворачиваю голову и смотрю на Читу, она снова уткнута в свою тетрадь. В моей голове возникает план, и я уже сейчас знаю, что пожалею о нем. Но уже не думая, поворачиваюсь к Марине и говорю:

- Это она.

- Что она? - Власова бросает на Читу взгляд.

- Она моя девушка. Мы встречаемся.

- Лапушка?! - изумляется искренне Марина, и потому у нее выходит громко. Черт, мне смешно, никогда не видел в своей жизни, чтобы цвет лица менялся, словно хамелеон. Сначала сумасшедшая бледность, затем гневно красный, а потом чуть ли не зеленый. В классе становится тихо, и все взоры обращены к нам. Я поворачиваю голову и встречаю недоумение в серых глазах. Однако Чита сразу же отводит глаза.

- Мариночка, тебе плохо? - спрашивает обеспокоено Алла Захаровна.

- Нет, нет, все хорошо. Извините, - деланно улыбается Марина. Некоторое время мы сидим, молча, слушая Киру, которая дочитывает свое эссе. Я вижу, что моя соседка просто кипит от гнева. А я чувствую реальное облегчение, освобождение от этого навязчивого внимания. Интересно согласится Чита играть в эту игру. Как бы ни было, ей лучше узнать все от меня, хотя не думаю, чтобы Власова распространила сама эту новость. И, да, Чита будет в бешенстве. И я хочу посмотреть на это.

На протяжении пяти перемен Чита исчезает, и я не успеваю ее перехватить. Марина все пять уроков не отстает от меня, шепчет всякую херню на ухо. Вот звенит звонок с шестого урока, я поднимаюсь с места, но учитель меня окликает и просит подойти, чтобы отдать листок с самостоятельной, которую мы вчера писали. Пока он мне указывает на ошибки, класс пустеет. Когда я выхожу, то обнаруживаю поджидающую Марину.

- Пойдем, мой маленький развратник, м? - сладко говорит она.

Я развратник? Серьезно? Я приподнимаю одну бровь.

- Я спешу, - говорю я, и смотрю по сторонам, но Читы и след простыл.

- К ней? - презрительно фыркает Марина.

- Ага, к ней, - не отрицаю я.

- Что тебе может дать византийская девственница?

Это меня удивляет, в семнадцать, или уже может восемнадцать лет, и чтоб не было секса. Хотя Власова может нести всякую чушь, ведь я вчера отчетливо слышал, что у Читы был 'парень-козел'.