Скоро рассвет - Хелен Тодд (2021)

Вечер четверга прошел… странно. Даша пришла домой и вместо стандартного ответа “Все в порядке” высказала все свои тревоги, волнения, поделилась ситуацией с Игорем, рассказала об Ире и просто расплакалась.

Алексей понимающе выслушал, поговорил, сказал пару советов, но в основном поддерживал, позволяя делать свои выводы. Он дал Даше твердую землю под ногами, понимание: ее не выгонят из дому из-за оценок, парня, ситуации с бывшей подругой. Ее ждут просто так, потому что важна, близка и любима.

Понимание спокойствия дома давало силы двигаться дальше и верить в мечты: об университете, поезде на море, о праздниках.

Мать исчезла из ее жизни. Испарилась, перестала писать гневные сообщения на почту (номер телефона Даша поменяла, не написать сообщения). Прекратились постоянные звонки и вопросы”Ну как дела?”. Ведь после их встречи на улице, когда рядом был Игорь, Ларису словно подменили. Она вспомнила о существовании Даши и всячески лезла в ее жизнь. Пока отец не прекратил это.

Он случайно увидел сообщение, когда помогал установить ученический Автокад, который нужно было активировать через ссылку по почте. После был короткий разговор с дочерью и долгий с ее матерью.

И теперь все стало на свои места. А Даша поняла, что их дом не разрушат сообщения, клевета, звонки и жалобы.

Леше удалось это сделать, несмотря на то, что он пропустил большую часть жизни своей дочери. Но он ее любил. Этого оказалось достаточно, чтобы найти подход к незнакомой, но очень родной Даше. Ему хотелось сделать ее счастливой. Настолько, насколько он мог.

***

— Даша? Даша! Даша! Выключи, выключи плиту! Сгорят сырники! — отец кричал это с балкона.

Он спешил на работу и как раз снимал высохшую рубашку. Сегодня было много дел, ведь теперь, через знакомых, Алексея звали на сдачу ремонтов, чтобы он сделал свое заключение, указал на недостатки, прежде, чем проект будет закрыт. Зато хорошо платили.

— Все нормально!

Сырники не сгорели, лишь слегка подрумянились: на электрической плите готовка давалась легче. Даша любила этим заниматься и не спешила на пару: впереди еще полтора часа до начала.

— Карамелью пахнет, — задумчиво сказал отец, входя на кухню.

— Это сироп, для сырников. Пять минут делать, будет вкусно! Немного сахара, воды, чуть лимонного сока и ягоды. У нас в морозилке малина лежит.

Даша помешала лопаткой содержимое сотейника, после чего залила кипятком черный чай с бергамотом. Не добавляла сахар и так все сладкое. Ни к чему. Так чуть ярче будет ощущаться терпкость напитка и приятный вкус бергамота. Правда, на упаковке написано: масло бергамота. Но это ничего, наверное. Все равно вкусно.

— Ты до ночи сегодня?

— Да, буду к десяти, наверное, — задумчиво ответил отец. — Налей холодной воды в чай. Из фильтра.

Даша улыбнулась: нарушение правил. Мать всегда запрещала наливать в кипяченую воду некипяченую. Почему не ясно… но нельзя. А тут можно. От этого появлялось приятно ощущение секрета, чего-то важного, личного, дружественного.

— Готово. А у меня сегодня четыре пары, вместо трех. Зарубежную поставили…

— Да ничего, я тебе конспект написал ведь. Почерк не отличишь. Один в один.

Даша улыбнулась, поставила папе завтрак. Он действительно помог ей написать несколько книг и биографий на выходных, чтобы та успела доделать другие задания. До сих пор не верилось. Но это все реальность.

— Да, спасибо, выручил!

— Пустяки, мне мама в универе курсовую помогала писать, когда я ногу сломал и не мог ходить на консультации. На сдаче преподаватель не задал ни одного вопроса, так она его достала. — Он рассмеялся. — Делала настолько дотошно и правильно, что Игнат Васильевич готов был с закрытыми глазами пять поставить, либо бы она не приходила повторно.