Я украду тебя у смерти - Ксения Лестова, Лидия Чайка (2021)

Запасшись одноразовыми сухими и влажными салфетками (на случай, если откроется рвота), она опустилась на колени подле парня и принялась хлопать его по щекам, растирать уши. Также, как и Алина, она уже давно подковалась в данном вопросе и теперь оказывала, по сути, первую помощь.

— Миша не засыпай… — позвала она. — Миша, ну же…

К тому времени, как зазвонил домофон, состояние больного не изменилось. Он был в сознании, однако взгляд казался отсутствующим. Матери с трудом, но все-таки удалось заставить его дышать глубоко и медленно. Пришедшие в скором времени врачи с ходу подтвердили диагноз и тут же дали команду собирать своего пациента в больницу.

Пока Громов находился под присмотром врачей (которые уже вкололи ему антидод), его родительница лихорадочно искала паспорт и медицинский полис. Когда она раскрыла створки платяного шкафа, чтобы собрать кое-какие вещи, один из врачей остановил ее:

— Одежды не нужно, — мужчина переглянулся со своей рыжеволосой коллегой и продолжил: — Его сразу же положат в реанимацию. Если ваш сын сможет выкарабкаться, то это будет явно не сегодня.

Едва сдерживаемые слезы, наконец, полились по ее щекам. Мать со стороны наблюдала, как Грома кладут на носилки и выносят из квартиры. Она не была готова к тому, что может потерять Мишу.

Словно в тумане обулась, накинула пальто и подхватила сумку, куда предварительно положила нужные документы. Три поворота ключа в замке, и вот она уже спускается по лестнице вслед за бригадой скорой помощи. Двое — мужчина терапевт и женщина реаниматор обсуждали, что вколоть и насколько тяжелый случай. Но ей было все равно. Главное — помочь Михаилу Громову, не дать ему умереть.

Домой идти не хотелось. И я просто побрела по дороге, постоянно прокручивая в голове произошедшее в квартире Миши. Другая бы на моем месте, возможно, плюнула бы и перестала общаться с таким человеком. А я не могла так просто от него отказаться. Он был мне небезразличен, и я переживала за него. Надо будет непременно поговорить с ним. Объясниться. Ясно же, что он не хотел причинить мне боль. И будь он вменяем, и пальцем бы меня не тронул. Наркотики завладевали его разумом во время ломки, и друг просто не мог себя контролировать. Я видела, как парень пытался бороться. Только эта дрянь слишком глубоко в нем засела.

Примерно через полтора часа мне надоело слоняться по улице, и я свернула обратно, направляясь в сторону небольшой кафешки, что находилась неподалеку от дома Грома. Посижу немного, еще раз попытаюсь привести мысли в порядок и поем в, конце-то концов. Закажу большой кусок торта, большую же чашку кофе и снова погружусь в безрадостные мысли.

Телефон в кармане куртки противно завибрировал. Достав гаджет, посмотрела на дисплей и напряглась. Звонила мама. И вот что мне ей сказать? Подумает еще, что я снова на работу устроилась. Вздохнув, провела пальцем по экрану, принимая звонок.

— Да, — сухо проговорила я.

— Алиночка, а ты где? — ласково заговорила со мной родительница. С чего бы это вдруг?

— Гуляю, — честно ответила. Это можно было не скрывать.

— Иди домой, уже поздно.

Ну, допустим, не настолько уж и поздно, чтобы я мчалась под родительское крыло. Тем более, что отношения у меня с ними пока еще не до конца налажены. Приду, мама в очередной раз попытается поговорить спокойно, но все сведется к тому, что я еще ребенок и не могу принимать самостоятельно решения. Не могу работать, встречаться с кем хочу, не имею даже права на собственное мнение.

— Я посижу немного в кафе и пойду, — и это я тоже не стала скрывать.

За отработанные пару недель мне как раз заплатили достаточно, чтобы я сходила один раз в не самое дорогое место и попила не самый дорогой кофе. Зато мне не нужно было брать на это деньги у родителей.