Пустая Земля - Лана Лэй (2020)

Говорила я долго. Я оживленно размахивала руками, изображая полёты ос во время атаки на несчастных арантьягов, усердно трясла головой, объясняя про патологическое влияние солдатских шлемов на Антинории, ползала по полу, изображая крадущегося ашера, возмущалась беспринципностью дикарей-толстяков и пыталась спрятаться от надвигающегося эхолора за выдвинувшейся из стены панелью управления. Я блаженно вздыхала, словно наяву представляя завораживающие красоты Земли и, конечно же, я выболтала все, что знала про Зэлдара. Я говорила о нем, как о человеке, показавшем мне, что значит настоящий мир. Как о том, под чьей маской напускной жестокости скрывается огромное раненое сердце. Как о защитнике планет, жизнь на которых подчас непроста, но воздух — всегда чист и свеж, а закаты ярки как никогда.

Я говорила и говорила, до того момента, пока эмоции окончательно не затопили меня, и я перешла на крик, доказывая необходимость примирения империй. Я подскочила к людям, устроившимся поодаль на небольшом возвышении, словно в старомодном маленьком театре, и вцепилась в костюм ближайшего наблюдателя с ярым криком требуя прекратить войну. Кто-то заметил, что пора остановиться. Они боялись, что эмоциональный всплеск может привести к непредсказуемым последствиям. Нервная система могла дать сбой, а у них были другие планы в отношении меня. Нас. Я нужна была нормальной. Я и ребёнок.

Новое нажатие на кнопки-манипуляторы и мое сознание отключилось, погружаясь в негу сна, такого же глубокого, что бывает лишь после опустошительного утомления. Я словно прожила полгода заново и теперь мне требовался полноценный отдых. Моментально заснув, я упала в чьи-то руки.

Всегда неизвестно, как мозг отреагирует на чуждые ему воздействия. Фактор неопределенности, на который учёные склонны закрывать глаза. С виду все в порядке, а внутри… Что происходит с сознанием человека, подвергшегося нейроимпульсному вмешательству? Мало кто решается опробовать на себе подобный эксперимент, так что свидетельств мало. В тот день я стала живым воплощением практики, которую мы проходили в секции методов дознания. Я не знаю, сколько длилась моя вынужденная отключка. Я лишь уверена в том, что в какой-то момент, несмотря на то, что по виду я спала глубоким и безмятежным сном, мое сознание внезапно стало активно.

Способности чувствовать и слышать вернулись так резко, словно на меня вылили стакан ледяной воды. В нос ворвались незнакомые отталкивающие запахи, которые я не могла распознать. Что-то искусственное, не живое. Едва слышное, но достаточно навязчивое для того, чтобы возникало желание поморщиться. Я не смогла это сделать. Я хотела открыть глаза, но веки словно налились пиротерсом и оказались спаяны между собой. Я вскрикнула… оказалось, это был внутренний голос. Ни один звук не вырвался наружу. Губы так же не поддавались. Все мое тело, каждая мышца, были парализованы, словно в фазе глубокого сна. Я не могла пошевелиться, ровно как и вымолвить слово. Мозг же вовсю работал, панически пытаясь оценить опасность происходящего.

Я лежала на мягком месте, рядом чуть слышно пощелкивал какой-то прибор. Несколько мгновений я провела, прислушиваясь к этой пугающей тишине. Хотелось проснуться окончательно, но тело словно специально отказывалось слушаться. Внезапно этот относительный покой оказался нарушен голосами, переговаривающимися недалеко, словно за перегородкой, и не слишком громко. Я напряглась, стараясь различить слова.

— Вы должны были учесть ее положение, — незнакомый мужчина говорил с некоторым раздражением. — Информацию можно получить и в несколько этапов.

— Мы все тщательно проверили, ее здоровью ничего не угрожает, — второй голос звучал более тонко и казался извиняющимся. — Вам не следует волноваться, месмер Артикоолюс.