— Жень… открой, пожалуйста, — слышу тяжелый вздох и легкий стук пальцами по деревянной двери. — Я не знал. Прости, Жень.

Ну, глупо же, мне не пятнадцать лет, чтобы прятаться. Собираю остатки смелости и открываю дверь. Кир с абсолютно убитым видом топчется на пороге и, как только замечает меня, сгребает в охапку и крепко прижимает к себе.

Не знаю, сколько мы так, молча обнявшись, стоим, пока Кир, слегка отстраняясь, не поднимает мое лицо, едва касаясь подбородка, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Мы не будем торопиться. Обещаю, что пока ты не захочешь, ничего не будет. Ладно?

Я молча киваю и, привстав на цыпочки, тянусь к губам парня.

— Хоть я и рискую воспламениться… — смеется Кир.

Я рада, что сегодня еще одной проблемой между нами стало меньше. В клубе надолго задержаться не получилось, это и к лучшему. Я сняла свое, по словам Кира, «запредельно сексуальное платье», переоделась в более привычные джинсы с толстовкой и, укутавшись в теплые куртки, в десятом часу мы, как два сумасшедших, поплелись в магазин за мороженым. Выходили из подъезда, по-доброму переругиваясь, и застыли, когда взору предстала прекрасная, умиротворяющая картина.

Снег. Первый в этом году. Он мягкими перьями кружился в небе и падал, насыпая потихоньку огромные сугробы.

— Вау… обожаю…

Договорить не успеваю, меня перебивает прилетевший по спине… снежок? Поворачиваюсь и встречаюсь с донельзя хитрым взглядом Дёмина, катающего в руках уже второй боезаряд.

— Ну, все, Дёмин, это война!

— Проигравший моет посуду, — смеется парень и запускает очередной снежок, от которого, ай да я — молодец — уворачиваюсь. Вот, так хохоча и извалявшись по самые уши в снегу, домой мы возвращаемся уставшие и без мороженого. До магазина так и не дошли. Уморились и разбрелись каждый в свою комнату. Как только голова касается подушки, проваливаюсь в крепкий и спокойный сон.

* * *

Утро встречает собачьим лаем и затекшими конечностями. Сначала понимаю, что не чувствую руки, потом проблемы с ногой, хочется верить, что с головой проблем нет. Пытаюсь повернуться на спину, но не могу. Потому что какой-то очень большой и наглый кот спит, прижавшись ко мне своей каменной грудью, и нагло тихонько посапывает над ухом. Крепко сжимая в стальном захвате, так что не убежишь. Джек скачет вокруг кровати и явно намекает, что нам пора бы с ним погулять. Смотрю на часы на тумбочке и понимаю, что в очередной раз рискую опоздать. Сегодня Устинова уже не будет так спокойна.

— Кирилл, — пытаюсь повернуться к парню лицом и просто удивляюсь, насколько у человека крепкий сон. Его абсолютно не тревожат звонкий лай любимого песеля и мои легкие постукивания по рукам.

— Дёмин! — уже громче, может, хоть так добужусь?

— М-м-м, Женек, еще пять минут…

— Да я бы с удовольствием тебе еще двадцать пять минут дала, но у тебя нет тренировки сегодня, а у меня, к несчастью, есть.

Кажется, моя многословная тирада достигает цели, захват ослабляется, и мне удается выползти из кровати. Кир с мученическими стонами переворачивается на спину и, видимо, собирается дальше спать.

— Кир.

— М?

— Ты ничего не попутал?

— Да нет, вроде все нормально, — приоткрывается один глаз, и парень морщится от яркого дневного света.

— Ты в моей комнате.

— Да? — обводит взглядом и ухмыляется, — походу.

— Как ты тут оказался? Я совершенно уверена, что засыпала одна.

— Легкая форма лунатизма.

Он даже умудряется пожать плечами в лежачем положении.

Смотрю на эту довольную, сонную мордаху и млею. Искушение забраться обратно, под бок к парню так велико, что я спешу сгрести вещи и в душ.

Наскоро завтракаю и уже в дверях вижу, как Кир выползает из спальни.

— Давай я отвезу тебя, две минуты и…

— Да нет, я пройдусь.

— До скольки тренировка?

— До четырех, — наматываю шарф, прикрывая горло, и беру варежки.

— Я заберу тогда.