Сын маминой подруги - Яна Мелевич (2020)

И вот сейчас, будучи в кругу огромной кучи друзей и родных, они чувствовали себя немногим уютнее, чем несколько часов назад. До того, как прибыла настоящая кавалерия: в начале Марк с Настей, привезшие вещами Алисы. Затем Антон в компании родителей, Тасмановых старших, братьев Радовых. Особенно на их фоне отличился Павел – его мрачное лицо даже мертвого могло напугать. Оказаться на месте еще одного неосведомленного члена семьи Канарейкиных ему крайне не понравилось.

- Мы пойдем, салатика еще наскребем, ага, - подорвался Лиса раньше, чем кто-то успел что-то ляпнуть. Марк округлил глаза, возмущенно зашипев, только лучший друг не испытал никакой жалости к предателю номер два. Подхватил руку Алисы и потянул из гостиной, слыша голос Тасманова-младшего:

- Пап, ты ему хоть скажи.

- Не, ни за что. В этом деле каждый за себя сын. У меня при взгляде на Пашеньку сердечко екает. А я уже слишком стар для этого всего. Давайте, дорогие гости, за встречу. Лана прекрасно выглядишь, Владимир, такую красавицу вырастил. Марк не скули, папа не даст закопать тебя в горшке с кактусами по частям. Уж пять минут рядом с крестным высидишь.

- Да с ним пять минут, как пять лет в тюрьме строгого режима!

- Ярочка, что ты там говорил про кактусы? Я их сейчас твоим сыном удобрю!

Огромная кухня в бело-фиолетовых тонах была любимым местом и личной гордостью Елисея Канарейкина. Она не была похожа на ресторанную, здесь даже посуды и техники было по минимуму. Встроенные в шкафы духовка, посудомойка, и небольшой холодильник – явно рассчитанный на холостяка. Одного взгляда хватало, чтобы понять, что к семейной жизни здесь никто не готовился. Даже плита на четыре комфорки в тумбе, под которой располагался уничтожитель мусора и продуктов, выглядела почти новой. На стене справа находился пульт управления, а середину рассекал обеденный стол – барная стойка, а прямо над потолком выдвижной шкаф с алкоголем.

- Самое дорогое храню у сердца? – фыркнула Алиса, с интересом изучая кнопку. Одна запускала технику в дома: комбайны, воду из-под крана, плиту и все остальное. Другая – поддерживала оптимальную температуру в холодильнике и в целом на кухне. Третья подключала вытяжку на потолке, четвертая – пожарную охрану.

- Типо того, святое должно быть припрятано на черный день, - беспечно отозвался Лиса, махнув рукой и покосился на привезенные из ресторана блюда, прикидывая хватит ли им салата. – Люблю современный мир. Готовить не надо – все доставят сами.

- Дома не любишь готовить? – удивилась Алиса, устроив руки на гладкой поверхности белого мрамора, из которого состояла столешница, и встала напротив парня. – Я люблю.

- Значит мне повезло, да? – усмехнулся он как-то вяло, принявшись перекладывать остатки крабового салата в салатницу.

Судя по виду, наличию гостей он не слишком радовался. Точнее, не радовался совсем. От обилия людей у Алисы самой уже болела голова и стучало в висках, но почему-то такое показное равнодушие мазнуло неприятно по сердцу. Она задумчиво скользнула взглядом по вороту белой футболки Елисею и неожиданно потянулась к Канарейкину, заставив его удивленно застыть.

Пальцы цепко схватились за ткань, тяня на себя ее на себя. Ему пришлось даже бросить ложку, которой он накладывал салат из контейнера, и опереться о стол ладонями.

- Ты что, Канарейкин, намекаешь на то, что я и родители тут лишние? – почти агрессивно поинтересовалась Алиса. Голубые глаза упрямо посмотрели в его зеленые, улавливая знакомые черти.

Одновременно похож и так не похож на своего отца. Почему-то Ежовой казалось, что вряд ли Павел Александрович выглядел бы таким растерянным. Может стоило на парковке все закончить? Они слишком поторопились?

- Знаешь, - прищурился Лиса, продолжая нависать над столом, опустив взгляд на ее руку. – Ненавижу, когда мной пытаются манипулировать. С детства.