Сын маминой подруги - Яна Мелевич (2020)

- Павел Александрович, - сипло выдохнула, ощущая вспотевшие ладони.

Можно было пережить огонь, воду, медные трубы и журналистов, но не взгляд самого Кенара, особенно, когда тот был на пике своего гнева. Под глазами мужчины залегли тени, словно он не спал несколько дней. Усталость, раздражение – все отражалось на его лице, делая резко старше и очерчивая без того скулы. На лице дрогнул мускул, стоило мужчине сжать с силой зубы.

- Я уверен, это Хроменко. Больше просто некому, - нарушил молчание Елисей, решительно взглянув в глаза отца и расправляя плечи. Где-то за спиной хмыкнули Радовы, а Кенар втянул носом воздух.

- Сначала я закопаю эту мелкую крысу в той помойке, из которой он вылез, а потом ты мне расскажешь, как облажался с заказами продуктов, - прошипел Павел, снимая мягкий тонкий прозрачный пластик планшета, отчего изображение на нем исказилось.

- Павел Александрович, это была… - попыталась было встрять Алиса, однако Лиса не дал ей закончить. Он еще крепче сжал ее руку и выдохнул:

- Я облажался, пап. По-настоящему. И здесь никаких оправданий не будет, это просто надо будет решать.

Наверное, в эти секунды все звуки резко пропали. Вокруг наступила настоящая тишина. Сотрудники притихли, а на лестнице собралось все оставшееся семейство Канарейкиных. Во взгляде Насти и Антона было столько сочувствия, что в пору было заказывать Елисею панихиду. Кира Владимировна медленно спустилась ниже на пару ступеней, не решаясь подойти, пока ее супруг продолжал смотреть в глаза отпрыска. Светловолосые головы Тасмановых и часть рыжей братии Радовых Алиса тоже выцепила взглядом там, наверху.

- Если облажался, - тихо процедил Павел, подойдя почти вплотную к сыну и прищурив взор. – Реши это, или я нахрен лишу тебя всякой возможности получить этот ресторан. Ты понял меня?

- Да, - отозвался Лиса, отчего Алиса вздрогнула, ошарашенно раскрыв рот.

- Вы двое теперь переходите под командование Аллы, - в глазах Елисея отразилось настоящее удивление при упоминании его учителя. Пока Паша отходил в сторону, ставя роспись стилусом на экране планшета, едва Валера подбежал к нему. Он оглядел застывший персонал и рявкнул:

– Хоть один косяк – штраф. Ляпните что-нибудь журналистам – уволю без выходного пособия и затаскаю по судам за нарушения коммерческой тайны! Считайте с этого дня у нас тут действует система крепостного права. Есть недовольные?

- Нет, Павел Александрович! – послышался нестройный хор сотрудников ресторана. Алиса прижалась к руке Лисы, чувствуя его напряжение и выдохнув:

- Это же хорошо, да? Что у нас теперь есть Алла?

Судя по мрачному взгляду ее радости, и надежды он нисколько не разделял. Мрачно цыкнув, пробурчал:

- Ага. Мы теперь будем в настоящем Аду. Ура, блин.

Павел скрылся в стороне главного зала с воплем: «Александра, всю информацию на эту мразь. И шевели своими копытами, я уже десять секунд должен все читать, тебе напоминать все надо?!». Едва все выдохнули, к нему тут же бросилась Кира, шепнувшая Елисею с Алисой:

- Очень рада за вас дети, но папе на глаза часа два не попадайтесь. Он немного нервный.

- Все, пипец. Барин вернулся. Мы все умрем, - простонал Валера, обмахиваясь планшетом и тут же словил подзатыльник от спустившейся Насти.

- Не говори так про моего отца! – рыкнула Канарейкина на менеджера и покосилась на брата с подругой, улыбаясь. – Че, сладкая парочка, попали под горячую руку.

- А вы двое смотрю прям так за наше спасение ратовали, - ядовито цыкнул на сестру Лиса, окидывая их с Антоном недовольным взглядом.

- Между прочим тебя тоже в скандал втянули! – обвиняюще ткнула в Татошку пальцем Алиса, вторя Елисею.

В ответ брат и сестры Канарейкины только пожали плечами, проговорив хором:

- Еще чего, пусть он тебя одного убивает!

- Гиена! Где этот старый белобрысый смазливый жук и его отпрыск?! Гиена! – раздался вновь вопль Павла, отчего его дети снова вздрогнули.