Сын маминой подруги - Яна Мелевич (2020)

На это Канарейкин поморщился, передернув плечами.

- Неправда. Хуже отца не готовит никто. Ты помнишь ту слипшуюся рисовую кашу, из-за которой пришлось выкинуть кастрюлю? Кажется, она намертво пригорела к стенкам и при том абсолютно не проварилась!

- Точно-о-о, или греночки. Помнишь греночки? Соседка тетя Лена, положившая на папу глаз, сломала о них зуб, когда мы принесли ей их в качестве подарка якобы от папы.

Они неожиданно расхохотались, предаваясь воспоминаниям и всего на секунду погружаясь в них. Лиса затих, непроизвольно улыбаясь. Шум от их семей был слышен даже несмотря на звукоизоляцию в квартире. Они снова о чем-то спорили, беспрестанно ругались и перекидывались ядовитыми фразочками, часть из которых доносилась через открытое окно в гостиной.

- Она влюбилась не в того парня, - вдруг произнес Антон и Лиса удивленно перевел на него взгляд, наклоняя голову на бок.

- Что?

- Милана, - пояснил брат, снова затягиваясь сигаретой. – Она такая глупая, - он усмехнулся, качая головой. – Постоянно говорит о том, что заставит меня признать ее. До сих пор не понимаю, зачем ей все это. Столько раз уже могла уйти, но цепляется упорно. Нашла тоже героя, - Антон фыркнул, опираясь о руку и задумчиво смотря перед собой на темные окна в другой части дома.

- Почему нет? – пожал плечами Лиса, задавая вопрос, который уже когда-то озвучивал:

– Сколько вы уже вместе? Месяц, год?

- Пять лет.

Елисей едва не рухнул на пол лоджии точно подкошенный и ошарашенно открыл рот, рассматривая брата. Мысленно произвел подсчеты и в ужасе сжал перекладину перил, сглатывая ком. Пять лет? Именно столько его сестра и Алиса знали Милану, когда та случайно познакомилась с Настей в университете в первый день!

- Все пять?! – выдохнул с трудом. – Ты шутишь что ли? Тоха, скажи, что прикалываешься!

Взгляд его брата стал совсем темным, когда он покосился на Лису и стало ясно, что это была совсем не шутка.

- Началось с той дурацкой Настиной выходки, когда она заставила отвезти Милану домой после клуба. Только вот не спрашивай подробностей, лады? – поморщился Антон, выдыхая дым и прикрывая глаза.

– Она совершенно ненормальная. То смеется, то улыбается. Сколько не отталкивай, все равно возвращается. Никогда раньше не плакала, не видел Миланиных слез. Мне кажется до нее даже мои слова не долетают. Влетаю в одно ухо и вылетают через другое, - фыркнул он, качая головой.

- Сумасшедшая девица, совсем ее не понимаю.

- Тогда почему держишь рядом? – Елисей запнулся, пытаясь осознать свалившиеся на него новости и вздохнул. – Отпусти, если не нужна. Уверен, если объяснишь доступно, она поймет и…

Он внезапно замолк, вдруг услышав ответ, который Татошка еще даже не произнес. Он не мог ее отпустить. Не хотел, боялся, цеплялся все крепче и увязал все больше в этих половинчатых отношениях. И чем больше барахтался, тем сильнее привязывался.

Лиса вдруг хохотнул, задрал голову, позволяя смеху заполнить пространство. Антон покосился на него мрачно и отключив сигарету, недовольно буркнул:

- Чего ты ржешь, придурок?

- Татошка, - утирая выступившие слезы, посмеивался Елисей. – Кто бы мог подумать? Эта девчонка тебя разбудила.

- А? – непонимающе вскинул брови брат, покрутив пальцем у виска. – Сбрендил что ли?

Он по-прежнему смеялся, когда в дверях показалась Настя, а за ней, положив руки на плечи – Марк и Алиса. Оглядев братьев, Тасманова прищурилась и потянула, оглянувшись на Алису:

- Говорила же! Они тут секретничают!

- Сплетничаете, птички? – подколол их Марк, обвивая талию жены и пропуская Алису к Лисе.

- Семья идиотов. Я живу в семье идиотов. Кто-то должен компенсировать мне разрушенную психику. – закатил глаза Антон.