Наездница - Ванесса Вейл (2019)

– Не понравится. После того, что здесь случилось с Кэди, мне не нравится даже сама мысль, что ты будешь тут одна, даже если тот убл… даже если тот тип мертв.

– Кто-то пытался убить ее.

– Так и было.

– Но я уже провела тут пару ночей.

– Тогда ты еще не была нашей.

Саттон убил того ублюдка одним точным выстрелом в сердце. Но это случилось лишь после того, как злоумышленник уже бродил по коридорам, пытаясь найти Кэди. Мы добрались туда вовремя, чтобы спасти ее, хотя она и сама неплохо справилась, спрятавшись на крыше над крыльцом. С той ночи я все гадал, нашел бы ее этот подонок или нет. Ночь была безлунная, темная, и Кэди спряталась за одним из дымоходов.

Сама мысль о том, как Котенок сидит, съежившись на крыше, напуганная до смерти, заставила мой член поникнуть. Я бы отнесся с уважением к ее решению жить в доме на ранчо, но это еще не значило, что я бы не остался с ней, сидя рядом с винтовкой на коленях и наблюдая, как она спит. Раньше я был копом, так что повидал всякого отребья. Я видел такое, чего никогда не смогу забыть. И я не хотел, чтобы хоть кто-то из них коснулся Котенка.

Ее телефон зазвонил в сумочке. Она вытащила его и вздохнула.

– Это моя мать. Уже третий раз сегодня звонит.

Она не выглядела радостной от того, что ей звонит мама. Я общался с родителями дважды в неделю потому что, ну, мне они нравились. Конечно, я любил их, но мне действительно нравилось разговаривать с ними, слушать о их жизни. Было очевидно, что отношения Котенка с ее матерью были совсем не такими. Я возненавидел ее мать, ведь она столько упускала в отношениях со своей дочерью.

Я вздернул подбородок.

– Возьми трубку.

– Но…

– Она не перестанет. А когда мы позже будем в постели, то и я тоже не остановлюсь.

Ее рот раскрылся от удивления, а на щеках выступил прелестный румянец. Я не мог сдержаться, чтобы не подмигнуть ей, наслаждаясь этой невинностью, которая скоро исчезнет.

Она взяла трубку и прижала телефон к уху.

– Здравствуй, мама.

Я хотел послушать этот разговор – не для того, чтобы собственно подслушивать, но чтобы проследить динамику отношений матери и дочери. Увидеть, как это влияет на Котенка. Судя по тому, что она сказала нам той ночью на заправке, она не сильно жаловала конгрессвумен Вандервелк. Я знал ее лишь с точки зрения политической карьеры. Я поискал, что есть о ней в Сети, изучил ее вебсайт и позицию по важным вопросам. Хоть я бы за нее и не проголосовал, но все же она добилась впечатляющих достижений. В Конгрессе. А в отношениях с дочерью? Не особо.

Я слышал женский голос в трубке, но не мог разобрать слов.

– Да, я все еще в Монтане. Да, план продвигается.

Она упоминала о плане диссертации, который нужно было сдать ее научному руководителю. Но судя по тому, каким напряженным было ее тело, она не говорила всю правду, потому что совсем не собиралась продолжать обучение. Котенку не нравилось врать матери, но ей предстояло послать ее куда подальше. И судя по тому, что она рассказала нам раньше, ставки были высоки.

Даже если ее семья откажется от нее, она не будет одна. Все те, что мы сказали ей прошлой ночью, было всерьёз. Мы хотели быть с Котенком отныне и навсегда. Черт, иначе мы бы не затащили ее в постель. Не взяли, не предохраняясь. А когда мы узнали, что она девственница… черт. Мы объездили ее киску только для наших агрегатов. Растянули для нас. Никто больше не узнает, какая она горячая и мокрая. Никто не увидит, как его семя вытекает из нее; не будет знать, что он заполнил ее под завязку. И вероятнее всего, заделал ей ребенка. Ну уж нет, черт возьми. Только я и Бун.

– Борстар? Да, я получила от них несколько электронных писем. Они звонили тоже. Да. – В разговоре настала пауза, когда она слушала ответ. – Да, вакансия впечатляет. И зарплата тоже. Да. Почему? Потому что я не хочу работать на нефтегазовую компанию.