Первый Зверь - Елена Синякова (2020)

- Упрямая, самовлюбленная, эгоистичная. Впрочем… Он подошел ближе, заглядывая в мои глаза слишком настойчиво, словно мог увидеть то, что было не давно никому, отчего волосы в буквальном смысле вставали дыбом по всему телу, потому что его обжигающе-ледяную силу можно было ощутить собственной кожей, словно прикосновение холодной стали, которая может пронзить плоть насквозь.

— …не все еще потеряно. В том, какой ты выросла, не твоя вина. Окруженная излишней заботой и чрезмерной любовью отца, ты не могла стать другой. Но твоя душа чиста и не запятнана грязными помыслами, а значит, есть еще надежда.

Продолжая смотреть так, что я едва могла дышать, мужчина стал обходить меня кругом, говоря своим завлекающим, обманчиво манящим голосом, когда я вдруг поняла, что в том месте, где он шел рядом, я переставала ощущать холод.

— Мир сломал тебя. Отобрал все, что ты любила. Поставил на колени и раздавил сердце, чтобы ты смогла переродиться и стать другой, Рада. Люди рождаются в крови, боли и муках. И это твое перерождение.

Мужчина закончил круг, снова встав ко мне лицом к лицу, но глядя теперь немного мягче и, наверное, даже снисходительнее, хотя не пытался освободить меня от пут или как-то помочь, а я вздрогнула, едва подавив вскрик, когда вдруг в этом сыром мерзком помещении загорелись разом совершенно все свечи.

Я знала, что это все сделал ОН!

Не человек, но тот, кто обладает неземной силой истинных хищников.

Лишь теперь я поняла, что он имел в виду, когда говорил, что хуже монстра.

Монстр был зверем — сильным, быстрым, в чем-то безжалостным, но прямым и откровенным, словно дитя.

Этот же мужчина был еще и колдуном. Магом.

Это он сделал так, что я перестала ощущать боль во всем теле и холод вокруг, словно теперь под моими ногами была невидимая толстая шкура, на которой я блаженно стояла, хотя продолжала ощущать сырость камней под ступнями.

— …будет лучше, если они убьют меня, — прошептала я, ощущая, как снова из нижней губы потекла тонкой струйкой кровь, но не ощущая боли. — …теперь меня даже за человека не считают…

Это было бы идеальным решением всех бед.

И если этот человек был прав, и я должна была переродиться, то сначала я должна была умереть.

По-настоящему. Ибо внутри меня уже был тот мрак, в который уходят души, простившись со всеми мечтами, надеждами и верой в то, что впереди может ждать хоть что-то, кроме этой тьмы.

— Теперь у тебя есть твой муж. И в страшных муках умрет каждый, кто посмел тронуть жену Зверя. Он придет за тобой, и все встанет на свои места. — холодно и жесткого улыбнулся этот жуткий мужчина, когда я увидела, что у него нет клыков, как у монстра, однако зубы настолько ровные и белые, что улыбка походила на оскал.

— Пусть не приходит, — выдохнула я тяжело, понимая, что от моего истерзанного дыхания не исходит даже легкого пара, словно я сама стала всего лишь тенью или призраком. — Я не хочу жить.

— Лжешь, — довольно резко и мрачно хмыкнул мужчина в ответ, глядя своими синими глазищами, которые, кажется, могли пробраться даже в душу, замораживая ее и сдавливая. — Если бы не хотела, нашла бы возможность убить себя в стенах вашего дома. Всадила бы нож в сердце. Перерезала себе глотку. Можно было просто уйти в лес и замерзнуть на смерть. Но ты выбрала иной путь, ибо хочешь жить и стремишься вернуться в свой привычный мир. Ты пришла сюда и сделала себе только хуже.

Он замолчал, вглядываясь в мои глаза самой смертью, которая разделила жизнь на ДО и ПОСЛЕ, прежде чем продолжил:

— Пойми, Рада, нет больше другого мира. И нет никого, кто вернул бы тебя туда, как бы ты не хотела и не стремилась.

— …уже ничего не хочу, — тихо проронила я совершенно искренне.