Эгоманьяк (ЛП) - Киланд Ви

— Дрю? Что ты здесь делаешь? — Она посмотрела за меня. — И где Болдуин?

— Ушел.

— Куда ушел?

Я минуту смотрел на свои туфли, а затем поймал ее взгляд. В моей груди было ощущение подавленности, и я нашел в ее взгляде то же чувство, которое скрывалось внутри меня.

Мой голос был низким и сиплым.

— Ты любишь его?

Она смотрела на меня долгие секунды, в ее голове крутились колесики. Все это время я задерживал дыхание. Наконец она покачала головой.

Слава богу.

Это было все, что мне нужно знать. Все остальное — что угодно — мы могли бы решить. Я сделаю так, чтобы она меня простила, Эмери снова научиться доверять мне, но я смогу заставить ее разлюбить другого мужчину. Она все еще стояла в дверном проеме ванной комнаты, и внезапно мне показалось, что между нами слишком большое расстояние. Я подкрадывался к ней, плевать, если это было похоже на поведение пещерного человека. Непреодолимое желание прикоснуться к ней перевешивало любую необходимость следовать этикету.

Она не двигалась. С каждым шагом мое сердце билось все быстрее. Эмери все еще не шевелилась, когда я потянулся и взял ее лицо в ладони, мягко коснулся ее губ своими, проверяя. Приняв это за согласие или, во всяком случае, отсутствие сопротивления, я двинулся дальше. Когда мои губы коснулись ее, вся нежность улетучилась, и я начал жестко ее поцеловать. Она приоткрыла рот и застонала, вспыхнув напротив меня. Звук выстрелил прямиком в член, и жесткий поцелуй превратился в безумный. Она пахла невероятно, на вкус была такой же сладкой, как я запомнил, а ощущение ее прижатого ко мне тела было лучше того, что я когда-либо испытывал.

Господи, я был таким идиотом. Как я вообще мог отказаться от этого?

Поцелуй длился долго. Когда он закончился, ей не потребовалось много времени, чтобы сомнения и страх вернулись, не говоря уже о гневе.

— Ты не можешь просто появиться…

Мои губы обрушились на нее, прерывая слова. В этот раз она пыталась со мной бороться. Она сделала слабый толчок мне в грудь, что заставило меня еще сильнее обнять ее. В конце концов ее сопротивление ослабло, и она снова сдалась. Когда поцелуй закончился, я отстранился, но не далее, чем на дюйм от ее губ — как напоминание, что меньше удара сердца назад я целовал их.

— Просто дай мне минуту, прежде чем ты начнешь ругаться на меня. Ладно?

— Шестьдесят секунд, — ответила она.

Уголок моей губы дернулся вверх. Боже, я соскучился по этому ротику. И это чувство касалось не только ее мягких губ и податливого языка, я скучал по ее дерзости. Проведя двумя пальцами по ее щеке, я выложил все напрямую. Мой голос был хриплым, когда я положил все это к ее ногам.

— Я люблю тебя.

Улыбка надежды расцвела на ее красивом лице. Но потом она вспомнила… Она вспомнила о том, как я поступал с ней несколько недель назад, и улыбка угасла.

— У тебя странный способ демонстрировать это. Ты бросил меня, потому что любишь?

— Судья не изменил мой график посещений Бэка, но позволил Алексе остаться в Атланте. Я должен переехать.

— Я знаю все об этом. Роман мне рассказал.

— Роман?

— Да, Роман.

— Какого хрена?

— Не смей мне тут хренами бросаться. По крайней мере, Роман любезно объяснил мне, почему ты ведешь себя как мудак.

— Я был напуган.

— Как и я. Но я не сбегала.

Я опустил взгляд.

— Знаю. Я мог бы миллион раз извиниться за свой поступок, пытаясь оправдаться. Но все эти причины приводят к одному. — Я прервался и снова заговорил, глядя ей в глаза. — Я боялся.

— А теперь? Больше не боишься?

Я покачал головой.

— Я осознал, что потерять тебя боюсь больше, чем рискнуть и причинить себе боль. Полагаю, ты можешь сказать, что я отрастил пару яиц.

Она смягчилась. Выглядело так, будто она хотела мне поверить, но относилась к этому скептически. Я не винил ее..