Эгоманьяк (ЛП) - Киланд Ви

— После второго раунда мы примем ванну. Как тебе такое?

Божественно.

— Ты собираешься оставить опцию с ванной, если я буду слишком уставшей для второго раунда?

— Не волнуйся. Я сделаю все сам. Ты можешь просто лечь на спину, наслаждаться моим языком и мечтать о ванне.

— Только подумать: я отказалась вчера от всего этого.

— Это был последний раз, когда ты отказала мне.

— Неужели?

— Ты ставишь на это свою чертову задницу. Теперь, когда я знаю, как хорошо нам вместе, ты можешь сказать «нет», но я не приму это за ответ.

***

— Я оставил метку.

Дрю набрал в ладони теплой воды и позволил ей стекать большими каплями по моему напряженному соску. Я была зажата между его ног, когда мы вместе нежились в ванной.

— Где?

— Здесь, — он указал на красную отметину на моей груди, которую я не заметила.

— Все нормально. Скорее всего, ее никто не увидит.

Он застыл.

— Скорее всего?

— В смысле, она будет скрыта моим бюстгальтером, так что если я даже разденусь перед кем-то, например, в спортзале или у врача, они, скорее всего, ее не увидят.

— То есть ты не собираешься трахаться с кем-то, пока она не сойдет?

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Так эта акция не одноразовая?

Дрю изучал мои глаза.

— Нет.

— Тогда ладно. Никто другой не увидит мою помеченную кожу, так что нам не о чем беспокоиться.

Его челюсть расслабилась.

— Хорошо. Потому что эта отметина не единственная.

— Что? Где еще?

— Здесь, — он коснулся пятнышка на моей ключице. — Здесь, — указал на место чуть ниже моего уха. — И абсолютно уверен, что ты обнаружишь несколько на внутренней стороне бедер.

Я рассмеялась.

— Против этих я точно не возражаю. Но ты не можешь оставлять засосы на шее, где их могут увидеть мои пациенты. Многие из них переживают тяжелые времена в своих отношениях, и им не стоит видеть доказательство того, как хорошо я провела ночь.

— Усек. Я ограничусь отметинами на твоих сиськах, бедрах, киске и заднице.

— Ты знаешь, что у тебя грязный рот?

Он ущипнул меня за сосок.

— Ты не выглядела недовольной, когда я был внутри тебя.

— Ага.

Мне было нечего сказать, учитывая его правоту. А еще я почувствовала жар на щеках.

Дрю хмыкнул.

— Ты объезжала мое лицо, но сказанные мной «сиськи» и «киска» до сих пор заставляют тебя краснеть.

— Заткнись.

Я брызнула в него водой.

Дрю смахнул брызги, и я расслабилась в его руках, наслаждаясь гидромассажем. Бурлящий звук был белым шумом и оказывал на меня успокоительный эффект. Последний час у меня в голове кружилась кое-какая мысль, и я не могла вытряхнуть ее.

Через некоторое время бурление прекратилось, и я снова стала нервозной.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Твоя задница прижата к моим яйцам. Полагаю, это не тот вопрос, на который я захочу отвечать, раз уж ты выжидаешь, чтобы озвучить его.

Такой умник. Я все равно спросила:

— Что такого произошло в вашем браке, что вы решили развестись?

Он вздохнул.

— У тебя уже кожа поморщилась. Уверена, что хочешь это услышать? К тому времени, как я закончу вываливать все дерьмо, случившееся с Алексой, ты будешь выглядеть на девяносто.

Алекса. Я уже ее ненавидела, просто за имя.

— Расскажи краткую версию.

— Познакомились в мой последний год в колледже. Через три месяца занятий сексом забеременела.

У него есть ребенок?

— Ого. И ты женился?

— Ага. Не самое умное решение, как показала практика. Но она казалась милой и носила моего ребенка. А еще ее жизнь сильно отличалась от моей, я рос в деньгах, так что хотел обеспечить Алексу и своего ребенка.

— Это очень благородно.

— Мне кажется, ты путаешь благородство с наивностью.

— Ни капельки. Думаю, это невероятно, что ты хотел убедиться в том, чтобы у них была хорошая жизнь.