Эгоманьяк (ЛП) - Киланд Ви

У меня в груди сжалось сердце, когда я увидела выражение поражения на его лице. Глаза были красными и наполненными непролитыми слезами, и я даже смогла почувствовать боль, которую видела на его лице.

Я стала перед ним на колени.

— Дрю, ты и есть его настоящий отец.

Несмотря на то что он меня слушал, я до него не достучалась. Поэтому решила рассказать историю, которой ни с кем никогда не делилась.

— Когда мне было девятнадцать, я решила, что хочу узнать, кем была моя настоящая мать. Понятия не имею почему, все ведь было в порядке. Думаю, обычное любопытство. В любом случае усыновление было открытым. Если бы захотела, то смогла бы получить доступ к информации. Не желая ранить чувства своих родителей, я решила ничего им не рассказывать и самой раздобыть все необходимые данные.

Теперь Дрю сосредоточил свое внимание на мне, поэтому я продолжила:

— Однажды в субботу я сказала родителям, что еду в гости к подруге, а вместо этого проехала четыре часа через штат туда, где жила моя настоящая мать. Я села возле ее дома и ждала, пока она выйдет. Затем проследовала за ней к месту ее работы, в закусочную. Спустя еще пару часов я собралась с силами, чтобы войти туда. Я наблюдала через окно, поэтому знала, какие столики она обслуживает, и заняла столик возле окна, так чтобы она была моей официанткой.

Несмотря на то что Дрю был тем, кому причинили боль, он потянулся и сжал мое плечо в ободрении.

— Что случилось?

— Она подошла взять мой заказ, и я спутала все слова, выходящие из моего рта, но все же смогла заказать тост и чай, пока глазела на нее, — я сделала паузу, мысленно возвращаясь в тот день. — У нее были рыжие волосы.

Дрю погладил мою щеку.

— Короче, пока она принимала заказ у следующего за мной столика, зазвонил мой телефон, и я увидела, что звонит моя мама. Я отправила ее на голосовую почту, потому что мне казалось, что каким-то образом она поймет, что я зла и чем занимаюсь. Но, слушая ее сообщение, я поняла, что она просто проверяла как у меня дела и звонила узнать, все ли в порядке. Мама сказала, что накануне я выглядела слегка подавленной. Нужно заметить, что я чувствовала себя чертовски виноватой. Когда спустя несколько минут официантка — моя биологическая мать — принесла мне тост, я плакала. Она посмотрела на меня и даже не спросила, все ли у меня в порядке. Она не могла дождаться, чтобы швырнуть тост на стол и исчезнуть.

Я вздохнула.

— Еще раз взглянув на женщину, подарившую мне жизнь, я поняла, что моей мамой была женщина, оставившая голосовое сообщение. Биологически я была связана с той официанткой, а она не чувствовала ко мне ничего большего, чем чувствовала бы к обычному незнакомцу. Потому что именно ею я и была… абсолютной незнакомкой. Я оставила на столе двадцатку и больше никогда не возвращалась.

Я поймала взгляд Дрю.

— Быть родителем — это выбор, а не право. До того момента я в самом деле не понимала, почему мои родители празднуют День усыновления. Ты — отец Бэка, ничем не отличающийся от моего отца Мартина Роуз. Любой может стать отцом, но для того чтобы любить и растить ребенка как своего, нужен настоящий отец.

— Иди сюда, — Дрю поднял меня с пола и усадил к себе на колени. Он заправил прядь волос мне за ухо. Его злость ушла, а грустный взгляд смягчился. — Откуда ты взялась?

— Я вломилась к тебе в офис и показала свою задницу, помнишь?

Он рассмеялся, и я почувствовала, как рассеивается напряжение, когда он заключил меня в объятия и поцеловал в макушку.

— Спасибо. Мне это было нужно.

Я была взволнована тем, что успокоила его. Всю неделю Дрю был с Бэком, и это первый день, когда мы остались наедине.

— У меня нет встреч ближайшие два часа, и если тебе здесь больше ничего не надо.