Магия лета - Кэтрин Коултер

— Уж что-нибудь придумаю, не сомневайся.

— Что-нибудь достойное графа? — Ее голос звучал невинно, словно у монахини. — Достойное лорда Сент-Эрта, этого негодяя и вора?

Он попытался найти подходящий ответ, но вместо этого наклонился, сжал ее голову ладонями и поцеловал в губы.

Дайнуолд отстранился, отмечая, как темнеют ее глаза — верный признак нарастающего желания. Так происходило каждый раз, и каждый раз вызывало у него необычайное удовлетворение и всплеск мужской гордости. Он наклонился и снова поцеловал ее. Его руки опустились, охватывая ее грудь. Когда Филиппа тихонько застонала и подвинулась ближе, Дайнуолд ехидно улыбнулся и откинулся назад.

— Вот. Я отомстил тебе местью, достойной настоящего мужчины: ты готова умолять, чтобы я взял тебя, а я остановился.

Филиппа молча смотрела на него. Дайнуолд смущенно поерзал в кресле, но она не шевелилась и ничего не говорила. Затем по ее щекам потекли слезы. Она даже не всхлипывала, но слезы все капали и капали.

— Филиппа, не плачь. Я…

Он прижал ее к себе, стараясь приласкать и заставить забыть об обиде, но Филиппа внезапно ударила его кулаком в грудь. Дайнуолд пошатнулся, кресло под ним накренилось и упало, увлекая их за собой. Они лежали на полу перед камином, глядя друг на друга.

— Сдаешься?

— Я дам тебе все, что пожелаешь, девка.

— Будешь ли ты любить меня прямо на этом ковре?

— Я заставлю тебя стонать от наслаждения, прежде чем мы закончим.

— Тогда начинай, я сгораю от нетерпения. Дайнуолд рассмеялся. Да, она была его женой, эта дочь короля, и он будет носить титул графа, так же как и его сыновья, и сыновья сыновей. Он приведет в порядок Сент-Эрт, и замок станет могучей крепостью, бастионом на пути врагов короля, защитой его интересов в Корнуолле. Его жена принесет ему дочь, которая потом, по всей вероятности, выйдет замуж за мальчика, родившегося несколько месяцев назад в Вулфитоне.

Он знал, что недостоин подобной чести, и молился, чтобы со временем стать лучше.

Он также молился, чтобы его чертовы титулы никак не мешали редким набегам на соседние земли или нападениям на каких-нибудь негодяев, которые, по правде говоря, сами заслужили, чтобы их хорошенько проучили.

Руки Филиппы погладили его лицо, а он поцеловал ее шею.

— Я люблю тебя, — Дайнуолд коснулся губами мочки ее уха, — так же, как мой сын и все обитатели Сент-Эрта.

— Ты не против того, что Эдмунд решил называть меня мамой?

— Конечно, нет! «Ведьма» и «дылда» как-то не очень подходят леди Сент-Эрт. Впрочем, все это не имеет отношения к тому, что я сейчас с тобой сделаю.

— И что же ты со мной сделаешь?

— Я покажу тебе, если ты на мгновение закроешь рот и перестанешь донимать меня глупыми женскими вопросами.