Мишень - Кэтрин Коултер

– Еще бы! Десять минут назад за обедом услышали новости. Представь себе, ему было до лампочки, что в доме гостят агенты ФБР и федеральный судья! Плевать он хотел на все законы.

– Послушай. Рамзи, сваливай оттуда, и поживее.

Возьми Молли и Эмму и переезжайте в «Бейтс мотел».

Это настоящая вендетта, а ты тут ни при чем. Постарайся не лезть в эту историю. Тебе, в сущности, нет дела до Лорда.

– И это говоришь мне ты!

– Да, на правах друга Молли и Эммы. Не хочешь же ты, чтобы они оказались на передовой в этой маленькой, но кровопролитной войне между двумя мафиози.

Счет пока один-один. Мера за меру. Не жди второго раунда. Уноси ноги.

– Ты, как всегда, прав, – с трудом выговорил Рамзи и устало потер лоб. – Собственно говоря, мне следовало бы допросить Мейсона, надеть на Гюнтера наручники и доставить в полицию. Но я и палец о палец не ударю. Пусть все катится к черту, лишь бы с Молли и Эммой ничего не случилось. Позвоню через пару дней, расскажу, как идут дела.

Они еще немного поговорили, и Рамзи осторожно положил трубку на рычаги старомодного черного дискового телефона, который Майлз специально выбрал для кухни. Он поведал Рамзи об этом в одно прекрасное утро, взбивая тесто для блинчиков.

Обернувшись, Рамзи увидел Майлза, нарезавшего сельдерей. Перед ним уже возвышалась горка ярко-красных ломтиков яблока и еще одна – из половинок зеленых виноградин.

– Я готовлю уолдорфский салат, – преспокойно пояснил Майлз.

– Вы обо всем знали загодя, Майлз?

– Как вы понимаете, я должен держать рот на замке, Рамзи. Самое лучшее, что вы можете сделать, судья Хант, – немедленно уехать и взять с собой миссис Сантера и Эмму. Теперь, после гибели Луи, вам ничто не грозит. Однако здесь не задерживайтесь.

– А что, если Шейкер решит мстить? И тогда нам несдобровать.

Майлз, не прерывая своего занятия, покачал головой:

– Так не делается. Все кончено. Игрока одной команды вывели из строя, и за это погорел игрок соперника. Счет сравнялся. Существуют правила, сэр; и никто не смеет их нарушать.

Вне себя от ужаса, Рамзи с силой ударил кулаком по столу:

– Вы понимаете, что это безумие? Какая мерзость!

Майлз невозмутимо пожал плечами:

– Завтра никто не вспомнит о Луи Сантере. Как и о мисс Шейкер. Бросьте это, судья Хант. И поскорее избавьте Молли и Эмму от здешнего общества.

Рамзи, опасаясь, что может в любую минуту сорваться, сжал зубы и шагнул к двери. Обедающие еще не разошлись. Ни на кого не глядя, он подошел к Молли.

– Вы не подниметесь со мной наверх?

– Конечно.

В какое-то мгновение он осознал, что Эмма, забыв о пироге, встревоженно смотрит на него, и галантно осведомился:

– Эм, не сделаешь мне одолжение? – Девочка явно умирала от желания засыпать его вопросами, но Рамзи покачал головой:

– Не хочешь пойти со мной и мамой?

Они отвели Эмму в спальню, усадили за детскую книгу о домашних животных и уединились в комнате Рамзи.

– Не вижу причин оставаться, – без обиняков сказал он. – А вы?

– Абсолютно никаких, – выдохнула Молли, нервно вертя серебряное кольцо на мизинце. – Мой отец – чудовище, Рамзи. Только последний негодяй способен расправиться с ни в чем не повинной двадцатитрехлетней женщиной.

– Таковы законы лиги, в которой он играет, Молли. Свои обычаи, свой устав. Сюда опять вот-вот нагрянут репортеры, если уже не сшиваются перед воротами.

Давайте сегодня же улетим в Денвер. Соберете вещи, захватите паспорта, а потом отправимся в Сан-Франциско. Согласны?

– В Ирландии, должно быть, чудесно, я видела снимки, – пробормотала Молли скорее себе, чем Рамзи. Но в потухших глазах неожиданно загорелись искорки. – Я могла бы снова приступить к работе! Взять с собой камеру.

Господи, это станет для нее началом новой жизни.

И для него?