Ночная тень - Кэтрин Коултер

Верная, мужественная Лили. Перед глазами Тристана вновь всплыли образы Лили и детей, машущих руками на прощание. Конечно, он был бы счастлив признаться ей, что самые безумные мечты сбылись, и теперь они сказочно богаты, но не мог. Он давно понял, что Лили, с се странными принципами честности и порядочности, возможно основанными на том, что ее отец был негодяем, я хотя и чрезвычайно неудачливым, вряд ли поймет его. Конечно, у Тристана не было намерений объяснять своим детям, что их отец — вор, правда не какой-то мелкий воришка, а блестящий стратег И крупный мошенник. И безжалостный, по крайней мере, в этом случае. Согласно его расчетам, Монк и Бой к этому времени должны уже благополучно оказаться за решеткой. В Париже. Подальше от него и его семьи. Потребовалось дать взятки. Но дело того стоило. Больше эти алчные бессердечные ублюдки не будут его преследовать!

Мастерский ход, но ему удалось его проделать! Победитель получает все, а он вышел победителем! Никогда больше не придется ему беспокоиться, есть ли у детей еда и крыша над головой. Он может дать им и Лили все на свете.

Тристан почти добрался до маленького двухэтажного дома на Ларош-авеню. Это была спокойная, тихая улица, обсаженная тополями, достаточно бедная для его утонченного вкуса, особенно теперь, когда его положение неожиданным образом улучшилось. Теперь он может позволить себе все, наслаждаясь удачей, наконец пришедшей к нему в тридцать семь лет, настоящей удачей. Он никого не убил, никому не причинил ала. Монк и Бой не в счет. Теперь Тристан богат, так безобразно богат, что даже его блестящий ум не в силах осознать это.

Вдруг в его мысли ворвался хриплый голос:

— Ты, грязный подлый ублюдок! Он даже не успел обернуться, когда гладкое холодное лезвие кинжала одним ударом вонзилось в спину, и он даже не понял, что случилось, только почувствовал внезапный резкий озноб и ускорил шаги. Но тут же, к собственному ужасу, узнал тихий злобный голос Монка, вселивший ледяной страх в сердце:

— Ладно, парень, ты заплатишь, но сначала признавайся, куда дел сверкалки?!

Тристан не верил ушам. Медленно повернувшись, он увидел прежнего партнера, Монка Буша, напоминавшего темным уродливым лицом средневекового пирата.

— Монк… — слабо пробормотал он.

— Где, Трис, дьявол тебя побери? Бой, иди сюда, он у нас в руках.

Тристан неожиданно споткнулся, и Монк заметил, как по его спине расплывается багровое пятно.

— Бой, проклятый идиот! Ты ударил его ножом! Скотина! Говорил же, поосторожнее!

— Eh! Arrete! Qu'est qui se passe?[1].

Монк выругался. Этот чертов ночной дозор!

— Помогите! Помогите! — завопил Тристан изо всех сил.

— Aidez-moi! Aidez moi!

Раздался громкий резкий свисток. Монк и Бой переглянулись, хором выругались и исчезли. Тристан поглядел им вслед, потом медленно, очень медленно опустился на колени. Как он хотел в последний раз увидеть Лили и детей!

— Лили, — прошептал он, падая ничком.

Только сейчас Тристан осознал, что должен все рассказать ей, убедить, что теперь у них всегда будет достаточно денег для нее и детей… если только она сможет заставить себя хоть немного поступиться своим принципами. Боже, хоть бы в последний раз увидеть ее! Но атому не суждено было случиться. Теперь он не успеет объяснить ей, где искать…

Последнее, что увидел в жизни Тристан, было лицо молодого стражника, наклонившегося над ним.

Дэмсон Фарм, Йоркшир, Англия. Октябрь 1814 года.