Отражение - Дженнифер Арментроут (2018)

– Ну а теперь покажи еще раз, что ты не слабая. Поднимай свою попку, и пошли избавляться от следа.

– Дэймон, я, правда, плохо себя чувствую, – простонала она.

– Кэт…

– Я не притворяюсь. Меня вот-вот стошнит.

Я скрестил руки на груди, мысленно отметив ее взгляд на своих плечах, которые рельефно обтянула рубашка.

– Пока ты светишься, словно какой-нибудь чертов маяк, ты притягиваешь к себе Аэрумов. И ты привязана к этому дому.

Девушка поднялась из-за стола.

– Тогда пойду переоденусь.

Я отступил на шаг и удивленно посмотрел на нее.

– Уже сдалась? Так быстро?

– И вовсе не сдалась. Мне просто хочется быстрее от тебя избавиться, – хмыкнула она.

Я фыркнул.

– Продолжай убеждать себя в этом, Котенок.

– Продолжай тешить свое мужское эго.

Чувствуя нарастающий под кожей жар, я в одну наносекунду возник на пути у Кэт, которая направлялась к двери. Она сощурилась и сверкнула глазами, когда я медленно наступал на нее. Попятившись, девушка уперлась руками в кухонный стол за спиной.

– И что дальше? – с вызовом спросила она.

Когда мои ладони легли на ее бедра, в серо-стальных глазах Кэт не было и намека на страх. Одно прикосновение к ее телу, и жесткость во взгляде ушла, сменилась чем-то другим. Я скользнул губами по нежной коже ее щек и почувствовал, как девушка обмякла в моих руках и, судорожно вздохнув, подалась навстречу.

Но я выпустил ее и шагнул назад. Наши глаза встретились.

– Нет, Котенок, эго тут ни при чем. Иди переодевайся.

Она гордо вскинула подбородок и, отпихнув меня, промчалась к лестнице. Я рассмеялся. Было слышно, как Кэт сердито топает по ступенькам, совершенно не заботясь о том, что ее мама дома и, вероятно, спит.

Я вернулся к столу и, сполоснув стаканы, отправил их в посудомоечную машину. От нарастающей смутной тревоги засосало под ложечкой. Неужели она действительно заболела? Или соврала, мечтая вывести меня из себя? Похоже, это стало смыслом ее жизни – как можно больше усложнить мою. К тому же я в болезнях ни черта не понимаю. То есть люди, конечно, порой простывают, подхватывают грипп или что похуже, но Лаксенам это незнакомо. Мы не болеем. Никогда.

Минут через пять Кэт снова появилась на кухне. В просторных спортивных штанах и толстовке с длинными рукавами. Она казалась… какой-то милой, даже когда с независимым видом протопала к входной двери.

Котенок выпустил коготки.

Девушка уже спускалась с крыльца, когда я тихо закрыл за собой дверь.

– Точно выдержишь? – спросил я.

– Можно подумать, у меня был выбор, – остановившись на ступеньках, бросила она.

Ну вот, теперь я чувствовал себя полной задницей, собственно, так я себя и вел.

– Слушай, Кэт, если тебе действительно нехорошо, давай… – начал было я.

– Я в норме, – прозвучал решительный ответ.

Несколько секунд я смотрел ей вслед, а потом чертыхнулся под нос и устремился за ней. Мы начали с легкой пробежки. Как только Кэт разогреется и я пойму, что она не грохнется в обморок, прибавлю темп.

Но мы успели добраться только до конца подъездной дорожки, как Кэт внезапно застыла, упираясь руками в бедра.

Замедлив бег, я остановился и развернулся к ней.

– Эй…

Нагнувшись, она помотала головой, сделала глубокий вдох и замерла. Я шагнул к ней.

– Мне надо… домой, – тихо проговорила Кэт.

Не успел я и рта раскрыть, как девушка почти бегом пустилась обратно. Я окликнул ее, но она не отвечала. Встревоженный, я последовал за ней к дому.

– Кэт!

– На сегодня все, – взбежав на крыльцо, проронила она и распахнула дверь. Уже по-настоящему обеспокоенный, я стал подниматься за ней, но Кэт, подняв руку, остановила меня: – Со мной все нормально. Мне н-надо домой, и все. Просто оставь меня одну, пожалуйста.