Небеса любви - Кэтрин Кингсли (2017)

Паскаль вдруг вспомнил о книге – одной из тех, что лежали в его вещевом мешке. Это был трактат древнегреческого врача, фармаколога и натуралиста Педания Диоскорида под названием «О лекарственных веществах». Отец ботаники и фармакологии, живший более двух тысяч лет назад, оставил для потомков подробнейший список рецептов – как лекарств растительного происхождения, так и смертельных ядов.

Взять, к примеру, болиголов… Но, увы, болиголова в его распоряжении не было. Имелись и смертельно ядовитые грибы, отыскать которые не так уж трудно. Вот только для грибов еще не пришла пора…

– Аконит, белена, золотой дождь, – тихо шептал Паскаль названия ядовитых растений. – И еще – молочай, наперстянка, шпорник…

Он вдруг умолк и тяжко вздохнул. Размышления о том, каким образом можно уморить девушку, нисколько не успокаивали. И уж скорее она его уморит, а не он ее. У нее уже почти получилось: она загубила его доброе имя, его репутацию. А теперь она собиралась отдать его на растерзание волкам, одним из которых являлся ее отец, а другим – духовник герцога. И можно не сомневаться – они обглодают все его кости. Вот так Господь решил отплатить Паскалю Ламартину за многолетнюю службу Его делу.

В очередной раз вздохнув, Паскаль посмотрел на руки. Эти руки казались ему самыми обычными – были из плоти и крови, как и у всех прочих. И все же люди смотрели на них, как на что-то необыкновенное, словно они не являлись руками простого смертного. Казалось, к нему относились так, словно вокруг него была какая-то невидимая ограда, отделявшая его от всех остальных людей.

Но он, Паскаль, не просил такого дара. Временами он даже мечтал о том, чтобы у него отняли этот дар. Все было бы проще, если бы он у него и не появлялся никогда! Но что толку мечтать? У Господа были на него иные планы, когда Он послал за ним Николаса, который и вытащил его из бурлящего моря уже бездыханного, а потом отправил в помощь к Николасу Джорджию, вдохнувшую в него жизнь.

Паскаль снова вздохнул. Кто он такой, чтобы оспаривать Божью волю? Его Небесный отец всегда поступал с ним так, как Ему было угодно, и Его никогда не интересовали пожелания Паскаля. А сейчас Господь отсылал его обратно в Англию с самой эгоистичной, самой зловредной и заносчивой женщиной из всех, которых он имел несчастье встретить в жизни. И как это следовало понимать?

Пальцы Паскаля сжались вокруг камня, острые края которого впились в ладонь. Но он едва почувствовал это, так как приучил себя к почти полному бесчувствию. Он просто не мог позволить себе эмоции, поскольку знал, что из этого получится. Крепко сжав камень, Паскаль швырнул его как можно дальше в море. И увидел, как волна поглотила камень.

– Со мной будет так же, – прошептал он. – Точно так же…

– Лили! Элизабет! Давай-ка, дитя мое, просыпайся. Хоть раз в жизни сделай то, о чем тебя просят!

Лили почувствовала, что ее трясли за плечо, и с трудом разлепила веки. Она почти не спала этой ночью, все ворочалась, не находя себе места, а задремала, казалось, всего несколько минут назад. В окна сочился сероватый свет, которого не хватало даже для того, чтобы разглядеть лицо склонившейся над ней Коффи.

– Который час? – спросила Лили и села в кровати, ежась от холода.

– Половина пятого.

– Половина пятого? Коффи, как ты можешь будить меня в такую рань? – Лили плюхнулась на подушки. – До отплытия еще, должно быть, часа три, не меньше.

– Монах и месье Ламартин уже встали и даже поели, детка.

– Это они по привычке, – пояснила Лили. – Что они, что падре Меллит – всегда встают так рано. Впрочем, падре Меллит, пожалуй, вообще никогда не спит.

– Корабль ждет в порту, и они уже понесли туда твой сундук, – сообщила Коффи. – Я знаю, что ты не привыкла так рано вставать, но сейчас все же придется.

– Ладно, хорошо, – пробурчала Лили, протирая глаза. – Но я знаю, что он специально организовал отплытие в такую рань. Решил мне досадить.