Небеса любви - Кэтрин Кингсли (2017)

– Думаю, я рассудил правильно, – подавшись вперед, продолжал Паскаль. – Видишь ли, Бинкли, если я воспользуюсь деньгами Элизабет, то она лишь утвердится в мысли, что я женился на ней из-за денег. Поэтому я должен работать. А Элизабет должна убедиться, что я и без ее денег в состоянии содержать семью. – Паскаль немного подумал и добавил: – Пожалуй, я еще хочу, чтобы Элизабет прочувствовала, что такое настоящая жизнь. Понимаешь, о чем я?…

– А ты сам понимаешь, о чем говоришь? Ты только что вернулся из монастыря, мальчик мой. Ты же не можешь назвать тамошнюю жизнь настоящей, верно?

Паскаль улыбнулся.

– Умеешь ты все разложить по полочкам, Бинкли. Хотя едва ли ты настолько хорошо знаком с монастырской жизнью, чтобы судить о том, настоящая она или нет.

Невнятное ворчание старика Паскаль воспринял как признание дворецким своей некомпетентности в вопросе монастырского быта.

– Я хотел сказать, – продолжил Паскаль, – что Элизабет еще многое предстоит узнать о людях. Об обычных людях, которые не живут в замках и роскошных особняках. Она не узнает истинную цену вещам и пребывает в полной уверенности, что нет на свете ничего важнее ее самой – дочки герцога. Ты можешь считать Чарли и прочих детей проказниками, но никто из них никогда не станет пользоваться своим аристократическим происхождением, чтобы унизить тех, кто не принадлежит привилегированному сословию. И в этом Элизабет на них совсем не похожа. Ох, не знаю, как смогу я прожить жизнь бок о бок с этой женщиной, если она такой и останется. – Паскаль со вздохом поднялся из-за стола и принялся убирать посуду на поднос.

– Оставь, пожалуйста, эту работу мне, – проворчал Бинкли. – Ты сейчас так зол, что непременно что-нибудь разобьешь. Что именно ты имел в виду? Твоя жена попрекает тебя тем, что она более знатная, чем ты?

– О господи, Бинкли! Она меня обзывает такими словами, каких ты, может, и не слышал никогда. Она думает, что я… Нет, не буду повторять.

– И ты чувствуешь себя в каком-то смысле ниже своей жены?

– Конечно, нет! Я ни на кого не смотрю снизу вверх. Кроме Господа, разумеется. Но я не думаю, что Его интересуют титулы, что бы там некоторые господа ни думали по этому поводу, – язвительно добавил Паскаль. – Нет, это Элизабет считает себя выше меня. Может, я и упрям, но гордецом себя никогда не считал. И все же должен признаться, что она задевает меня за живое…

– В самом деле? – спросил Бинкли. – Как же так?…

– Я с трудом держу себя в руках, – со вздохом продолжал Паскаль. – Меня хватает минуты на две, не больше. И чем дольше я с ней общаюсь, тем мне тяжелее сдерживать себя. Я презираю себя за гневливость, но ничего не могу с собой поделать. Хотя это меня, конечно же, не оправдывает, – добавил Паскаль, потупившись, но тотчас же вновь поднял глаза на старого дворецкого.

А Бинкли вдруг радостно улыбнулся. Помолчав, заявил:

– Верно, не оправдывает. Но, с другой стороны, никто из смертных в таких случаях не нуждается в оправдании, ибо ничто человеческое им не чуждо.

– Я не понимаю, почему вы поймали две рыбины, а я ни одной, – сказала Лили. Она сидела на суку, куда забралась, чтобы лучше было видно, как Чарли управлялся с удочкой. – Но, наверное, вы все делаете правильно, а я – нет. – Лили всматривалась в темные глубины реки, стараясь понять, как Чарли угадывает, куда именно надо забрасывать удочку.

– Вы никогда ничего не поймаете, если будете все время размахивать удочкой, Элизабет.

– Зовите меня Лили, ладно? Мне было бы приятно думать, что мы с вами на дружеской ноге. Увы, кроме вас, у меня тут друзей нет.

– А Паскаль не в счет? – улыбнулся Чарли.

– О нем и речи быть не может, – пробурчала Лили.

Чарли взглянул на нее с удивлением.

– Что вы хотите этим сказать?

– Он называет меня Элизабет, и произносит мое имя так, словно от него его тошнит, словно само мое имя пропитано ядом. Но я считаю, что на него и яд тратить жалко…