Небеса любви - Кэтрин Кингсли (2017)

Все это время Паскаль не мог отвести глаз от губ жены – они были такие нежные, такие чувственные, такие сочные… И ему ужасно хотелось их поцеловать. Вообще-то женские губы никогда не казались ему предметом, достойным исследования, но в губах Лили он вдруг обнаружил нечто такое… Ее губы всецело захватили его воображение, и он не переставал думать о них весь день и весь вечер.

– Вы уверены? – спросила она.

– Что?… – И еще – ее шея… Такая гладкая и нежная кожа… И к ней так и тянуло прикоснуться. Вначале он прикоснулся бы к ней кончиками пальцев, а затем…

– Паскаль, вы меня слышите? Паскаль, где вы?!

«С тобой в постели», – ответил он мысленно. И тут же проговорил:

– Простите, я что-то задумался. Доедайте рагу.

– Я не голодна, – сказала Лили, откинувшись на спинку стула.

– Не голодны? – переспросил Паскаль, любуясь ее румянцем. Он принялся передвигать по столу вилку – словно надеялся таким образом навести порядок в собственных мыслях и чувствах. Отчасти ему это удалось, и он снова взглянул на жену. И на сей раз ее румянец вызвал у него серьезную озабоченность. – Элизабет, вы ведь не заболели? Вы бы сказали мне, если бы почувствовали себя плохо, верно?

– Не смешите меня, – в раздражении проговорила Лили. – Даже если бы я заболела, вы все равно не смогли бы мне помочь. Вы ведь ничего не смыслите в медицине. Но вам в любом случае беспокоиться не о чем. Я просто перегрелась и устала, работая целый день на солнцепеке.

Тут Паскаль вдруг поднялся и, приблизившись к жене, приложил ладонь к ее шее, всем своим видом давая понять, что он всего лишь пытался определить, нет ли у нее жара – так обычно делали медики.

Лили вздрогнула и отпрянула от него.

– Что вы себе позволяете?! – воскликнула она, прикрыв рукой то место, где только что находилась его ладонь.

– Я пытался понять, действительно ли вы перегрелись на солнце. Потому что в этом случае у вас бы повысилась температура, – не повышая голоса, ответил Паскаль и мысленно поздравил себя с победой; ему удалось не выдать себя, – а ведь сердце билось прямо-таки оглушительно…

– И что же? У меня нет температуры, не так ли? В следующий раз прошу верить мне на слово и не давать волю рукам.

– Я нижайше прошу у вас прощения, герцогиня. Но я всего лишь заботился о вашем благополучии.

– Вот как? – усмехнулась Лили. – Вы снова взялись за старое? Но мы оба знаем, к чему это ведет, не так ли?

– Элизабет!.. – не выдержав, взревел Паскаль. Она все же сумела вывести его из себя. – Довольно, Элизабет! Сколько можно меня изводить?!

– О чем это вы? Я не в ответе за ваши грехи, и если вам не нравится, когда вам о них напоминают, то это ваши проблемы, а не мои.

– Вы самая несносная женщина из всех, созданных Богом, – заявил Паскаль. Он готов был рвать на себе волосы. И если уж начистоту, то не прочь был бы и у жены вырвать клок. – Когда до вас наконец дойдет, что у меня никогда и в мыслях не было вам досаждать?

– Неужели? Поэтому вы и заставляете меня целыми днями трудиться на солнцепеке, стирать вашу одежду и полоть ваш проклятый огород?

Паскаль тяжко вздохнул и пробормотал:

– По правде говоря, солнце идет вам на пользу, а не во вред. И со здоровьем у вас, похоже, все в полном порядке.

Лили презрительно фыркнула.

– Это вам так кажется, потому что вас никогда не бывает дома. А когда вы дома, все равно ничего не замечаете.

– Вы не женщина, вы исчадие ада, – сквозь зубы процедил Паскаль.

– А вы сами?… Думаете, вы похожи на сладостный сон? – язвительно спросила Лили. Ох, ей было бы куда проще, если бы он был низеньким толстяком с усыпанной бородавками физиономией. Ужасно трудно противостоять оппоненту, если он – настоящий красавец с огненным взором и длинными черными ресницами. – По сути, – добавила она уже не так уверенно, – только во сне я могу избавиться от вас.