Величайшая любовь - Кэтрин Кингсли (2017)

Джорджия попыталась уснуть, но уснуть никак не удавалось – она все думала о том, что Николас говорил о страсти и удовольствии. Теперь-то она знала, что чувствовала, когда он ее целовал и обнимал. И у нее вдруг возникало желание провести руками по его телу, прекрасному мужскому телу – сочетанию грации и силы крепких упругих мускулов. «От таких мыслей никак не уснешь», – тихонько вздохнув, подумала Джорджия. И тут же подумала о том, как нежен был с ней Николас, намеренно сдерживавший свою силу. Но она также помнила, с какой страстью он привлекал ее к себе, и поэтому прекрасно понимала: Николас, если захочет, может дать волю своей силе. Каково же это будет, когда он овладеет ею?.. Но нельзя сравнивать его с Багги, не так ли? Эти двое отличались друг от друга, как ночь ото дня. Невозможно сравнивать ум и утонченность Николаса с грубой глупостью Багги, невозможно сравнить стройную и прекрасную фигуру Николаса с приземистой бочкообразностью Багги. Нет, безусловно, он не мог овладеть ею так, как это делал Багги. И все же она боялась. Боялась, одновременно понимая, что за ее страхом отчасти скрыто и любопытство. Все, что говорил ей Николас, приводило к мысли, что она, возможно, ошиблась. Что же, очень может быть… Кроме того, она точно знала, что Николас не причинит ей боли. И ведь она пообещала доверять ему, не так ли?

Минут через десять Джорджия приподнялась и села в постели, прижав простыню к груди.

– Николас, ты не спишь?

– Гм-м…

– Не спишь, да?

– Нет еще…

Она повернула голову и увидела, что муж пристально смотрел на нее с совершенно невозмутимым видом.

– Знаешь, Николас, я тут подумала…

– И что же?.. – Он забросил руки за голову.

– Мне кажется, что я… – Джорджия судорожно сглотнула и, собравшись с духом, заявила: – Думаю, я хотела бы, чтобы ты мне это продемонстрировал.

– Ожидание заняло даже меньше времени, чем я думал… – пробормотал он с улыбкой. – Но стоит бросить зерно в благодатную почву…

– Николас, ты меня понял? Ты понял, что я хотела сказать?

– Прекрасно понял.

– Так почему же ты лежишь, словно я сказала что-то неважное? – Ей очень хотелось чем-нибудь запустить в него, но она была слишком сосредоточена на том, чтобы удерживать у груди простыню. – Николас, я тебя совершенно не понимаю!

– Какая ты нетерпеливая, – заметил он с едва заметной улыбкой.

– Просто я думаю, что нам следует как можно скорее покончить с этим. И ничего веселого в этом нет. Я в любой момент могу потерять самообладание.

– Джорджия, милая, – сказал Николас, приподнимаясь на локте, – пожалуйста, пойми, это вовсе не то, с чем можно покончить, словно с неприятной работой. Этим нужно наслаждаться.

– Ты уже говорил об этом. И все же не верится…

– Поверишь, когда убедишься в этом сама. – Он снова лег на спину.

– Ох, Николас, ты все усложняешь!

– Усложняю? Каким же образом? Почему?..

– Потому что я не знаю, что надо делать! Сейчас все не так, как происходило раньше. Хотя я, конечно, понимаю, что Багги был простым фермером, несведущим во многих вопросах… Но именно он приходил и… Ну, я тебе уже рассказывала. Жаль, что рядом нет Бинкли, который мог бы меня научить, как вести себя в подобной ситуации. Я уверена, он точно знает, как благовоспитанная леди должна решать подобные вопросы.

Николас расхохотался.

– Думаю, в этом случае Бинкли занял бы очень твердую позицию. Представляю его лицо, когда ты обратишься к нему с подобным вопросом. И знаешь, я не хотел бы заниматься любовью с благовоспитанной леди.

– Тогда чего же ты хочешь, Николас? Пожалуйста, скажи, потому что я в полном замешательстве.

– Я хочу заниматься любовью с тобой, Джорджия, – именно с такой, какая ты есть.

– Николас, я говорю серьезно. Мне очень неловко. Я сижу, а ты лежишь и ничего не предпринимаешь. Я начинаю думать, что ты вежливо ждешь каких-то шагов с моей стороны. Может, мне лечь на спину?