Величайшая любовь - Кэтрин Кингсли (2017)

– У меня был сильный жар, сердечный приступ и судороги, причем все это – одновременно. То есть я практически находился при смерти.

Джорджия уткнулась носом в его плечо, чтобы скрыть улыбку.

– Какая трагедия… – пробормотала она, печально вздохнув.

– Но что же может исцелить меня? Скажи, о, мудрая женщина.

– Я боюсь, о мой пораженный страшными недугами супруг, что единственным лекарством от всех этих болезней является полное воздержание от столь напряженной деятельности.

– Нет-нет! – воскликнул Николас. – Ничего радикального! Я думаю, что если нам посредством самых энергичных упражнений удастся вывести эти хвори из моего организма, то я смогу выздороветь и обрести прежнюю форму. Таково мое мнение. Разумеется, на время лечения я не буду покидать постель.

– Да, разумеется, – ответила Джорджия.

Он погладил ее по волосам и тихо проговорил:

– Ты знаешь, милая, я даже в самых смелых своих мечтах не представлял, что с тобой все это будет так чудесно. Ты, оказывается, настолько чувственная, что я почти теряю рассудок.

– Мне кажется, я ужасно бесстыдная… – в смущении ответила Джорджия.

Николас сел в постели и пристально посмотрел на нее.

– Бесстыдная?.. Да ты должна благодарить бога, что вообще можешь что-то чувствовать после всего, что тебе пришлось пережить!

– Да, я знаю. Но все же мне должно быть стыдно… Ведь я веду себя так… развязно.

– Послушай меня хорошенько, Джорджия. Ты фантастически чувственная женщина, и твое законное право – быть именно такой. Любой же, кто скажет иначе, будет не прав… и глуп к тому же. Ты моя жена, и я тебя люблю. Почему же мы не можем доставлять друг другу удовольствие? В этом нет ничего порочного.

– Но разве желать, чтобы ты все это делал со мной, и хотеть самой делать то же – разве это не порочно?

– Бог сотворил нас способными чувствовать и желать всего этого. А если бы господь хотел иного, то не позволил бы нам соединяться подобным образом. Я готов убить жену викария за то, что она внушила тебе подобные мысли. И пусть она жарится в аду. Викария я бы тоже убил – пусть жарится в аду вместе с ней. Багги чертовски повезло, что он уже на том свете, иначе я бы его точно прикончил. – Николас отвел глаза и, сжав кулаки, добавил: – Надеюсь, что он горит в аду.

– Это мы будем гореть в аду, если станем продолжать в том же духе, – сказала Джорджия с едва заметной улыбкой.

– Если мне суждено гореть в аду, – то уж не по этой причине, – возразил Николас. – Я уверен, бог рад, что ты получаешь удовольствие. И коль скоро я хочу и дальше рассчитывать на великодушие господа, то, конечно же, должен продолжать в том же духе.

– У тебя весьма своеобразная логика, – сказала Джорджия, взяв мужа за руку. – Мне кажется, ты можешь любую ситуацию истолковать в свою пользу.

Николас улегся и привлек жену в свои объятия.

– Дорогая, кому ты предпочитаешь верить, мне или миссис Провост, глупой и черствой женщине, у которой вместо сердца кусок льда?

Джорджия расхохоталась.

– Ты очень точно описал ее.

– Не сомневаюсь. Но я никак не могу представить тебя в тех обстоятельствах. Я прихожу в ярость, когда вспоминаю о том, как с тобой обошлась эта святая семейка. Когда речь заходит о Багги – теряю всякую способность мыслить здраво. До сих пор не могу понять, почему я решил, что ты до сих пор любишь его. Наверное, я представлял его… эдаким нордическим божеством.

Джорджия содрогнулась.