Величайшая любовь - Кэтрин Кингсли (2017)

В следующее мгновение он расстегнул брюки, приподняв Джорджию, усадил ее к себе на колени. Чуть шевельнувшись, вошел в нее и, пробормотал:

– Золушка никогда не была такой чувственной.

Джорджия тихо рассмеялась.

– Николас, что ты знаешь о Золушке? Я уверена, что ей это ужасно нравилось. Наверное, ее принц был таким же умелым, как ты, и доставлял ей такое же удовольствие. – Она шевельнула бедрами, и Николас невольно застонал.

– О боже, Джорджия!.. – вскрикнул он, когда она снова шевельнулась.

Минуту спустя Николас почувствовал, что экипаж сворачивает налево, и понял, что они уже на Аппер-Брук-стрит.

– Джорджия, любимая… – простонал он с легким смешком.

– О, Николас, я люблю тебя, люблю…

– Я знаю, милая, но мы можем поговорить об этом позже. Давай-ка поторопимся, а то нас застанут в in flagrante delicto (на месте преступления).

Прошла еще минута-другая, и Джорджия быстро одернула юбки и поправила лиф, а Николас столь же поспешно застегнул брюки. Когда же дверца экипажа распахнулась, супруги выглядели так, словно всю дорогу от лорда и леди Кларк просидели абсолютно неподвижно.

Глава 18

Джорджия в очередной раз придирчиво осмотрела себя в зеркале – и шумно вздохнула; она едва могла узнать себя в этом новом обличье. Горничная Флорентина вплела в ее волосы гирлянду розочек, по цвету гармонировавших с платьем, а на нежно-розовое атласное платье хозяйки набросила мантию из белого кружева. Кромка накидки была окантована жемчугом и шелковыми розами, и небольшой букет таких же шелковых роз был прикреплен к плечу. Николас подарил ей жемчужное ожерелье и серьги, и сейчас она выглядела как настоящая леди. И она действительно не была самозванкой, – ведь в ее жилах текла благородная кровь ее родителей. Но разве благородное происхождение могло перечеркнуть тот факт, что полжизни она работала как невольница? Наверняка это обстоятельство так или иначе даст о себе знать.

Сделав глубокий вдох, Джорджия попробовала присесть в коротком реверансе.

– Очень грациозно, – раздался у нее за спиной голос Николаса, стоявшего в дверях.

Джорджия тотчас развернулась и залилась краской.

– О, любимая!.. – в восторге воскликнул ее муж. – О боже, я и представить не мог… Даже не знаю, что сказать…

– Скажи, что я выгляжу вполне прилично, потому что я ужасно нуждаюсь в поддержке.

Николас подошел к жене и поцеловал ее.

– Дорогая, ты выглядишь не просто прилично, а бесподобно, великолепно!.. И вообще, ты потрясающе красива. – Он провел пальцем по ее шее. – С нетерпением жду вечера. Хочется увидеть, как все будут ошеломлены при твоем появлении.

– Они действительно будут ошеломлены, – ответила Джорджия с печальной улыбкой. – Но только – совсем по другой причине.

– Даже не думай об этом. Я действительно потрясен, хотя знаю тебя почти полгода и видел тебя и в одежде, и без нее. Я всегда восхищался твоей красотой, но сегодня, в этом платье… Джорджия, в тебе есть что-то необыкновенное, других слов мне просто не найти.

– Ох, Николас, какой же ты глупенький…

– Ты постоянно мне это говоришь, хотя… Может быть, в этом – мое спасение? Дорогая, а если серьезно, – то скажу откровенно: сейчас, когда нам уже пора отправляться, я все больше беспокоюсь…

– Думаю, ты слишком часто беспокоишься, Николас. Из-за чего на этот раз?

– Я беспокоюсь за тебя, милая. Но думаю вовсе не о том, как тебя примут, – этот вопрос решен после того, как мы установили твое происхождение. Однако представь, что мне не удастся восстановить свою репутацию… Где тогда окажешься ты?

– Рядом с тобой, разумеется. А где же еще?

– Джорджия, ты заслуживаешь гораздо большего, нежели жизнь в ссылке. Я хочу дать тебе гораздо больше, всегда хотел. Но теперь, когда я знаю правду о твоем происхождении, это желание превратилось в необходимость.