Величайшая любовь - Кэтрин Кингсли (2017)

– Боже правый!.. – воскликнула леди Хорсли; она поднесла к глазам лорнет и принялась пристально рассматривать Джорджию. – Неужели дочь дорогого Чарльза? Скажите мне, дитя, это правда?

– Да, правда. Чарльз Камерон был моим отцом, – ответила Джорджия; у нее перехватило горло, а в глазах заблестели слезы.

– О, моя дорогая… мое дорогое дитя!.. вот что не давало мне покоя – я видела сходство! Это просто удивительно! Дочь Чарли! О, это были трагические времена… То происшествие разбило мне сердце. И его родителям – тоже.

– И моим родителям эта история разбила сердце, – сказала Маргарет. – Но моему отцу ничего не оставалось, как поверить той истории, которую ему преподнесли. Теперь вы знаете, что все это была ложь, что подтверждается датой рождения Джорджии. Чарльз и Юджиния были совершенно невинны и не совершили ничего предосудительного.

– Да-да, конечно… Чарли был хорошим мальчиком. Обвинения были нелепы. Сейчас, пожалуй, уже не вспомню, с чего все началось, хотя хорошо помню, из-за чего разгорелся скандал. – Леди Хорсли бросила взгляд на Жаклин, но та никак не отреагировала на слова пожилой дамы – словно они не имели к ней никакого отношения.

– Гм… – Леди Хорсли брезгливо поморщилась. – В который раз убеждаюсь, что некоторые люди никогда не меняются. Ну да ладно, много воды утекло с тех пор, и теперь уже ничего изменить нельзя. Старый Эван был бы вне себя от радости, если бы узнал, что у него есть внучка, рожденная в законном браке. Жаль, что Юджиния не дожила до этого дня. Она была бы так счастлива! Ох, ужасно хочется дать волю слезам, а ведь я уже много лет не позволяла себе такой слабости. Моя дорогая Джорджия, позволь старой сентиментальной даме поцеловать тебя, поскольку я действительно потрясена.

Зардевшись, тронутая до глубины души, Джорджия подошла к леди Хорсли и, склонившись над пожилой дамой, поцеловала морщинистую щеку женщины и своим платком утерла ее слезы.

– Благодарю вас, леди Хорсли, – проговорила она прерывистым от переполнявших ее чувств голосом. – Благодарю вас…

– За что, дорогое дитя? Это я должна благодарить тебя за то, что ты напомнила мне о моем крестнике. О, это был один из самых печальных моментов моей жизни. Такого милого мальчика оклеветали и разрушили его жизнь в тот самый момент, когда она только начиналась… И вот передо мной ты – с его глазами и внешностью своей бабушки. Неудивительно, что Чарли назвал тебя в ее честь. Сегодня и в самом деле замечательный день! Что ты теперь скажешь, Жаклин? Продолжишь злословить на собственную племянницу? Помнится, ты называла ее «бесстыжей девицей с соответствующими манерами…».

Глаза Жаклин забегали – она переводила взгляд с одного лица на другое.

– Я… Даже не знаю, что сказать… – пробормотала она, облизав побелевшие губы. – Понятия не имею… Откуда мне было знать? И вообще, кто мог такое представить?

– Теперь это уже не важно, – сказала Маргарет. – Совершенно ясно, что Джорджия – дочь Юджинии и Чарльза. Ты, Жаклин, должна радоваться этому.

– Я… Да-да, конечно. Я просто… удивлена, – в замешательстве бормотала Жаклин.

– Да уж… С трудом могу представить твои чувства, – с язвительной усмешкой произнес Николас. – Зато прекрасно помню, какие чувства испытала Джорджия, когда узнала о вашем с ней родстве. И помню, каковы были чувства твоей сестры. Теперь, когда ты узнала правду, ты должна раскаиваться в том, что опорочила Джорджию. Уверен, ты очень сожалеешь о том, что сделала. Не так ли, Жаклин?

– Я… Да, конечно.