Величайшая любовь - Кэтрин Кингсли (2017)

Поставив чашку на стол, Джорджия выскочила из комнаты. Лишь закрыв за собой дверь, она закрыла лицо ладонями и дала волю слезам. Ах, бедный Николас, бедный, бедный Николас… Неудивительно, что он был таким джентльменом. Неудивительно, что он не настаивал на своих супружеских правах. Он просто не смел.

– Сэр, мадам, прошу прощения за задержку с трапезой, – сказал Бинкли, подавая суп в качестве первого блюда. – Это было неизбежно, учитывая данные обстоятельства. Я взял на себя смелость и воспользовался экипажем мадам, чтобы отвезти Лили домой, – добавил слуга. – Девушка очень беспокоилась за родных, и я счел, что в такую непогоду ей лучше быть рядом с ними.

– Спасибо, Бинкли, – пробормотала Джорджия, не поднимая глаз на мужа, едва удерживавшегося от смеха. Она ужасно смущалась, о чем свидетельствовал густой румянец, покрывавший не только ее щеки, но также и шею – возможно, даже до кончиков пальцев на ногах.

Николас же мысленно улыбался. Недавнее происшествие не входило в его стратегию. Он никак не предполагал, что вид обнаженного мужского тела приведет уже побывавшую замужем женщину в такое замешательство, – Джорджия воззрилась на него так, словно никогда в жизни не видела обнаженного мужчину. А действительно ли видела?.. Он уже начал в этом сомневаться. Ее наивность была просто поразительной для вполне взрослой – хотя и молодой – женщины. Впервые эта мысль пришла Николасу в голову в тот день, когда он провалился сквозь прогнившее перекрытие, а Джорджия вызволила его из западни. Похоже, она совершенно не представляла, что делала с ним своими прикосновениями. И в то же время она, похоже, до сих пор любила своего покойного мужа. Все это казалось в высшей степени странным…

Джорджия осторожно кашлянула и пробормотала:

– Какой хороший суп сварил Бинкли, правда?

– Да, бесподобный, – отозвался Николас, прикрывая салфеткой губы, расплывшиеся в улыбке.

– Как тебе кажется, буря сильно повредила крышу?

– Не очень. Сорвало кое-где черепицу, но это не страшно. А все остальное я успел закрепить, так что крыша протекать не будет. Жаль, конечно, черепицу, ну да бог с ней… И если буря не разыграется еще сильнее, то мы останемся в тепле и уюте.

– Это хорошо, – кивнула Джорджия и снова склонилась над тарелкой.

Николас же залюбовался своей женой; ему очень хотелось прильнуть губами к ее изящной шее – впрочем, не только к шее, но и ко многим другим местам. Но он прекрасно понимал, что за обеденным столом подобные действия были бы абсолютно неуместны, поскольку реакция на них со стороны Джорджии казалась вполне предсказуемой.

– Николас, я хочу извиниться за свое появление в гостиной без предупреждения, – проговорила она неожиданно. – Конечно, я не имела права нарушать твое уединение.

Ему удалось сохранить серьезное выражение лица, и он, пожав плечами, ответил:

– Тебе не за что извиняться, дорогая. Позволь напомнить, мы с тобой состоим в браке, поэтому рано или поздно ты должна была увидеть меня… гм… без одежды. Очень надеюсь, что ты не слишком смутилась.

Джорджия густо покраснела.

– Нет, конечно же, не слишком, но… Я не хотела тебя расстраивать.

Николас утвердительно кивнул.

– Да, разумеется, не хотела.

– И еще… Мне кажется, ты прекрасен во всех отношениях.

– Спасибо, Джорджия. – Он с трудом удерживался от смеха. Трудно было поверить в то, что между ними действительно происходил подобный разговор. – Ты очень добра, дорогая.

– Говяжий бок, сэр! – объявил Бинкли, вошедший в столовую с огромным блюдом в руках.

Николасу пришлось удерживаться от хохота.

– Подавай, – распорядился он, с трудом сохраняя способность говорить.

Бинкли кивнул и тотчас занялся мясом. Потом вдруг резко поднял голову, к чему-то прислушиваясь.

– Прошу прощения, сэр, но кажется, кто-то стучит в дверь, – сообщил слуга.